История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2

18 апреля 1923 года Вилья послал Обрегону непривычно длинное письмо, где просил оградить себя от планов покушения со стороны клана Эрреры, глава которого, федеральный таможенник, публично угрожал убить Вилью за то, что тот ранее расстрелял его отца.[344] Обрегон подозрительно долго не отвечал (ответ последовал 9 мая) и обещал лишь «аккуратно» решить затронутый Вильей вопрос. Эррера действительно прекратил публичные нападки на Вилью. Вероятно, он вообще угрожал ему, чтобы, зная его подозрительность, отвлечь от реальных убийц. Впрочем, наемников Эррера к Вилье все же подсылал. Одного из них убили в борделе люди Вильи, когда тот спьяну рассказал о своих планах. Обрегон мог решить вопрос с Эррерой очень просто – перевести этого госслужащего в другой штат. Тем более что об этом прямо просила президента сестра Эрреры. Но Эррера остался и продолжал отвлекать на себя внимание Вильи.

К тому моменту Обрегон уже лично принял человека, готового убить Вилью. Это был некий Лозойя, бывший управляющий асиендой «Канутильо». При нем асиенда задолжала государству 44 тысячи песо налоговых недоимок, и Вилья требовал, чтобы Лозойя погасил долг. Вторым непосредственным организатором убийства был депутат парламента Дуранго Салас Барраса. За ним стоял губернатор штата, которого, понятно, не привели в восторг намерения Вильи выдвинуть свою кандидатуру на выборах. В курсе заговора был и военный министр Амаро. Когда Кальес и Амаро предложили Обрегону покончить с Вильей, тот сначала колебался. Ведь Вилья неукоснительно соблюдал договоренности о невмешательстве в политическую жизнь. Но, в конце концов, Обрегон согласился при условии, что следы правительства в этом деле не будут заметны.

Судьбу Вильи решила его страсть к автомобилям. Он пристрастился ездить за рулем и часто выезжал за пределы асиенды без сильной охраны (много бойцов в легковой машине не помещалось). 10 июля 1923 года Вилья с сопровождением в шесть человек отправился на машине в город Парраль, где жила одна из его жен (он ухитрился заключить одновременно несколько браков). Он не знал, что на перекрестке улиц Бенио Хуареса и Габино Барреда, где машина поворачивала и замедляла ход, в него уже целились убийцы. Но, на счастье Вильи, в это время на улице было много школьников, и покушение не состоялось. Вилья чувствовал себя в Паррале спокойно, так как считал командующего местным гарнизоном своим другом. Между тем Феликс Лара отвел весь гарнизон на репетицию парада по случаю приближавшегося Дня независимости Мексики в соседний городок Матурана. Вилье следовало насторожиться уже поэтому: кривые улочки Матурана абсолютно не годились для строевых экзерциций. Парраль был в этом смысле куда более подходящим местом. Зато Лара отрядил несколько лучших стрелков своего гарнизона на помощь покушавшимся.

20 июля Вилья в хорошем настроении возвращался домой. Настроение еще больше улучшилось, когда стоявший на перекрестке человек поднял руку и крикнул: «Вива Вилья!»[345]

На самом деле это был сигнал, по которому 12 убийц прицелились. Вилья был убит сразу, в него попали девять пуль (по другим данным – 13). Покушавшиеся никуда не спешили. Добив всех спутников Вильи, кроме одного, которому удалось скрыться, они выкурили по сигарете и, не торопясь, направились к ожидавшим их лошадям.

Как только власти узнали об убийстве Вильи, было немедленно перерезано телеграфное сообщение между асиендой «Канутильо» и внешним миром. Войска получили приказ захватить асиенду Лара не предпринял никаких мер для поиска и задержания убийц.

Машина Вильи после покушения

Неудивительно, что большинство депутатов мексиканского Конгресса, особенно кооперативисты, не сомневались в причастности правительства к смерти Вильи.[346] Военная разведка США докладывала, что так же считают и большинство генералов армии. Американские спецслужбы сообщали на родину и еще более интересную версию: якобы убийство Вильи было одним из условий признания США правительства Обрегона. Ходили слухи, что, узнав о смерти Вильи, Кальес сказал, что одно из главных условий американцев выполнено.

Посланная в Парраль специальная комиссия мексиканского парламента установила, что местные власти не сделали ничего для поимки убийц. Вдобавок они всячески препятствовали работе самой комиссии. Та же, состоявшая из депутатов от Национальной кооперативистской партии, фактически прямо обвинила правительство в организации убийства Панчо Вильи. 2 августа 1923 года на сессии Конгресса члены комиссии прозрачно намекнули, что покушение организовал Кальес. Обстановка в стране накалялась. Депутат Конгресса Эмилио Гандарилья опубликовал письмо Саласа Баррасы Кальесу, из которого можно было понять, что именно Кальес был инициатором убийства Вильи.[347] И тут, через две недели после покушения, Салас Барраса неожиданно признался в печати, что организовал убийство Вильи на свой страх и риск. Текст признания Барраса предварительно согласовал с Кальесом и Обрегоном.