История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2

Однако помощь американцев была отнюдь не бескорыстной. От Обрегона хотели скорейшей ратификации «соглашений Букарели» мексиканским Конгрессом. В условиях мятежа правительство не церемонилось с депутатами, большинство которых относились к «соглашениям Букарели» негативно (в их поддержку требовалось набрать как минимум две трети голосов). 23 января 1924 года был убит резко настроенный против соглашения сенатор Хурадо. Подозревали, что этот теракт совершили боевики КРОМ. Трех других оппозиционных сенаторов похитили неизвестные лица и продержали в заточении несколько дней, после чего те изменили свое мнение. В обстановке террора и запугивания Обрегону удалось продавить через Конгресс «соглашения Букарели».

Обрегон торопился с ратификацией соглашений Букарели» еще и потому, что в январе 1924 года до него дошла тревожная информация из Вашингтона. Председатель Международного банковского комитета по Мексике Ламонт решил взять на себя посредническую миссию в примирении де ла Уэрты и Обрегона. Это фактически означало признание мятежников воюющей стороной и было смертельно опасно для правительства. Ламонт, считавший себя крупным специалистом по мексиканскому национальному характеру, относился к южному соседу США как к стране, в которой живут непосредственные и бестолковые дети, нуждающиеся в постоянном отеческом внимании США. Используя «метод пряника», Ламонту удалось установить с де ла Уэртой очень хорошие личные отношения в бытность последнего министром финансов Мексики. Например, когда в 1922 году он организовал визит де ла Уэрты в США и его встречу с президентом Кулиджем, де ла Уэрта восторженно назвал Ламонта «пророком».

Первоначально Ламонт был крайне раздосадован мятежом, поскольку опасался, что Обрегон использует его в качестве предлога для замораживания обслуживания внешнего долга (так и произошло). Поэтому он отказался встретиться с агентом де ла Уэрты в Нью-Йорке. Однако по мере того, как мятежники укреплялись в крупных городах вроде Веракруса и Гвадалахары, Ламонт стал беспокоиться, что мятеж может затянуться на длительное время. Он решил, что Международному банковскому комитету пора выступить с посреднической миссией. 30 января 1924 года Ламонт изложил свой план госсекретарю Хьюзу и получил «добро», при условии, что правительство США формально не будет стороной переговоров. Правда, Ламонт немного перемудрил, стремясь, чтобы инициатива посредничества исходила от самого де ла Уэрты. Предполагалось послать к лидеру восстания представителя одной из американских нефтяных компаний, который должен был побудить де ла Уэрту выступить с предложением о проведении встречи между ним, Обрегоном и Ламонтом – формально для подтверждения готовности Мексики платить по внешнему долгу. Предполагалось, что, начавшись с обсуждения финансовых вопросов, разговор сосредоточится на вопросах политических.

Дальнейшее Ламонт со свойственным ему высокомерием по отношению к мексиканцам представлял себе так: «Я отведу де ла Уэрту в сторонку и, призвав на помощь господа, спрошу, как он мог оказаться таким дураком, чтобы отколоться от правительства и превратиться в предателя, дать ему шанс ответить, спустить пар, сказать, что он мученик и т. д. и т. п., но постепенно направляя его в сторону примирения, особенно если к тому времени у него останется меньше войск».

Одобрив план Ламонта, Хьюз посоветовал ему согласовать его с мексиканским посланником Тельесом, и тот пришел к Хьюзу уже 31 января. Посланник не возражал, и в тот же день в Мексику был направлен эмиссар Рамон Росс. Однако 28 января 1924 года правительственные войска одержали крупную победу над мятежниками у Эсперансы и стали продвигаться к Веракрусу. В таком развитии событий сыграла свою роль и основная стратегическая ошибка повстанцев: взяв город Пуэбла (на полпути между Веракрусом и столицей), они не пошли на Мехико, а позволили правительству накопить достаточно сил для контрнаступления. В этих условиях Обрегон, конечно, не желал мириться с де ла Уэртой, и миссия Ламонта завершилась, не начавшись.

Примечательно, что в начале 1924 года пресса крупнейшего американского медийного магната и мексиканского латифундиста Херста начала кампанию с целью убедить общественность: только избрание президентом Мексики гражданина США может сделать мексиканцев счастливыми. В письме Херсту бывший госсекретарь США Лансинг в феврале 1924 года предлагал иную, более гибкую тактику, которую США исповедуют и по сей день, и не только в отношении Мексики: «Мексику необычайно легко подчинить, потому что достаточно контролировать только одного человека: президента. Нам надо отказаться от идеи посадить на пост президента Мексики американского гражданина, так как это опять приведет к войне.

Решение требует больше времени: нам надо открыть для молодых амбициозных мексиканцев ворота наших университетов и предпринять усилия по воспитанию их в духе американского образа жизни, в духе наших ценностей и в духе уважения лидерства Соединенных Штатов.