История Мираксздания

На том мы и расстались. Надежда на связи генерала была, но, судя по его рассуждениям про разные версии наезда, достаточно зыбкая. Стресс, конечно, не лучший советчик, но спасение утопающего зачастую оказывается в руках самого утопающего, и потому я невольно задумался об альтернативных путях решения проблемы. Поиски альтернативных консультантов и советчиков ни к чему не приводили – фамилии Школова и других действовали магическим образом, как некое заклятье: стоило их назвать, и бодрые кандидаты на помощь грустнели, вспоминали о других срочных делах, а некоторые и вовсе испарялись либо переставали брать трубку. Друзья поступали практически так же – разводили руками и желали удачи. Никто не хотел участвовать в неравной войне с топ-менеджерами корпорации МВД.

Тогда я решил зацепиться за соломинку и написать письмо Медведеву.

Глава 10. Медведев. Дворкович

2020 г.

Сейчас такой поступок может показаться странным, но в 2009 году все было иначе. Не знаю, с каких иллюзий, но коммерсантов в России охватила эйфория перемен, связанных с президентством Медведева. Это сейчас понятно, что для подобного не было никаких оснований, а тогда, с кем ни поговори, все считали, что это новый НЭП и уж теперь-то мы станем свободны.

Хотя годы спустя очевидно, что ветер перемен дул тогда в задницу, а не в лицо. Впрочем, годы спустя многие вещи кажутся простыми и понятными.

Ироничней всего, что Полонский называл членов команды Медведева, Наталью Тимакову и Аркадия Дворковича, своим «близким кругом друзей». Хотя, конечно, это не совсем так: дружба – это общие интересы и доверие, а тут, скорее, была корыстная коммуникация. Для Полонского политическая поддержка, для власть имущих – источник решения бытовых задач с экономией денег. Симбиоз. И уж точно Полонский с Дворковичем не шахматные партии обсуждали, а с Тимаковой – политжурналистику. Плюс потом Михаил, брат Аркадия, работал в «Мираксе» советником.

Те еще «доверенные лица», прямо сказать.

Впрочем, к краху компании они если и были причастны, то лишь «косвенно» – ведь под влиянием от знакомства с ними строились очередные фантасмагорические конструкции в голове Полонского, когда он пытался оценить масштаб своей крыши. Такие имена, через одно рукопожатие с Медведевым! Это в его голове уже автоматически означало, будто он с Медведевым может вопросы решать. Такая вот подмена реальности. И, конечно, не будь в его телефоне их прямых номеров, он, думаю, был бы более адекватен в оценке рисков.

Не знаю, повлияло ли на меня это тоже в какой-то степени, но идиотской эйфории по поводу Медведева я, каюсь, поддался. Решил, что, если меня несправедливо щемят, достаточно написать письмо президенту, и он точно во всем разберется и поможет… и написал. По какой-то совершенно неясной мне сейчас причине я без утайки рассказал о творившемся беспределе, перечислил все фамилии – представителей ДЭБа, персонально упомянул Школова – и попросил восстановить справедливость.

В то время я верил, что надо говорить все, без утайки, только тогда помогут. Письмо Медведеву я отправил 23 октября 2009 года, а примерно через неделю после этого, в первых числах ноября, мне позвонил генерал и предложил встретиться после полудня в той же «Кофемании», где мы виделись до этого.

Глава 11. Ультиматум Полонского

2009 г.

Генерал, как обычно, с раскрасневшимся и слегка опухшим лицом, пришел в компании двух товарищей – крепких, подтянутых ребят с открытыми лицами. Они улыбались, но взгляды, пристальные, внимательные к деталям, выдавали в них действующих сотрудников спецслужб.

– Это – Максим, – сказал генерал. – А это – те, кто может тебе помочь с твоим делом.

Мы уселись за стол, и один из ведомства горячих сердец, мужчина лет пятидесяти на вид, в рубашке и пиджаке, подтянутый, с лицом добрее, чем лицо отца, сказал:

– Мы ознакомились с видео, плюс навели справки по вашему делу. Пресс серьезный, что тут скажешь.

– Но, мы считаем, надо пробовать с ним работать, – сказал напарник Добряк, сухой мужчина примерно тех же лет.

Он был куда колоритней своего спутника: гладко выбритая голова, лицо, изрезанное мимическими морщинами, и шрам в районе правой височной части головы – такой вот запоминающийся портрет. Я почему-то решил для себя, что это след от боевого ранения, хотя не знаю наверняка, как оно должно выглядеть. Одет Шрам был в джинсы, серый пиджак и черную водолазку.

Интересной деталью мне показалось отсутствие у моих новых знакомцев часов. Видимо, свой ведомственный стиль, решил я. Тогда была мода носить часы на правом запястье, такой «путинский флер» – типа, мы такие же, как он.

– И мы действительно готовы вам помочь, но при одном условии, – добавил Шрам.

Я подумал, что речь о деньгах, и уже мысленно начал прикидывать, какими ресурсами располагаю. Успел даже пожалеть, что надел на встречу «брегет», а не «свотч», когда Шрам продолжил: