Я работал программистом в коммерческом банке. Спокойная обстановка и достойная оплата, что еще нужно для нормальной жизни. Я считался ответственным работником. Никогда не опаздывал и не нарушал дисциплину. С коллегами по работе я почти не общался. Друзей у меня не было.
Почти все свободное время я посвящал своему камню. Я бережно хранил свою тайну от окружающих. Никто и никогда не должен знать, обладателем чего я являюсь. Со временем я понял, что оставлять камень дома небезопасно. Мало ли что может случиться во время моего отсутствия. Не дай бог пожар или воры обчистят квартиру, или мама по рассеянности выкинет коробочку в мусоропровод. По примеру дедушки я сшил секретный карман в пиджаке, и теперь мой камень всегда находился при мне. Правда, иногда это доставляло мне некоторые неудобства, я не мог снять пиджак даже в жаркую погоду, когда все остальные приходили на работу в легких сорочках и блузках. Но, все это мелочи по сравнению с тем спокойствием, которое воцарялось в моей душе всякий раз, как я ощущал тяжесть рубина.
Вечерами, когда я оставался один, я продолжал любоваться своим рубином. Не было уже того оцепенения и восторга, которые случились со мной в первый раз. Но, теперь я испытывал не меньшее удовольствие.
Это происходило почти каждый день, обычно, вечером. Перед тем как открыть коробочку я ощущал приближение сладостного томления от предстоящего действия. Я как опытный любовник медленно смаковал мгновения свидания со своим излюбленным предметом. Нежно прикасался к нему пальцами. Поворачивал его к свету разными гранями. Обычно я зажигал свечи в своей комнате. При их неярком свете он был особенно красив. В такие минуты моя душа как бы уносилась прочь от повседневных огорчения и разочарований и вновь возвращалась в мое тело обновленной и очищенной.
Новый 2003 год мы встречали вдвоем с мамой. Я купил шампанское, фрукты, мама сделала мой любимый салат – оливье. Мы сидели за столом, смотрели новогоднее поздравление президента по телевизору, потом Голубой огонек. Все было, как обычно, радостно и спокойно. Кто бы мог подумать тогда, что этот год станет для меня таким драматичным.