История Наташи

Я быстро написала ректору короткую записку с настоятельной просьбой немедленно приехать ко мне в кофейню и непременно с супругой, и отправила её с посыльным в академию. А мы с мэтром принялись ждать, всё время косясь на югайю, величаво лежащую на столе и распространяющую экзотический аромат на всю гостиную. Потом я спохватилась — как же они будут её есть и побежала вниз за ложками, а там, естественно, застряла с Сэрой. Вскоре явился муж, который заждался меня к ужину, но я сурово ответила, что пока не завершу эксперимент, никуда отсюда не сдвинусь. Так что вместо ужина Тору досталась лишь пара сладких булочек и неограниченное количество кофе.

Пока я наводила суету приехал ректор с женой, оказавшейся очень скромной, маленькой красивой женщиной. Я попыталась было сбивчиво объяснить, зачем я их позвала, но была быстро прервана мэтром, который чётко и последовательно изложил мою историю и свою теорию. Идеей загорелся не только ректор, но и Тор. Они немедленно поднялись на второй этаж и предприняли попытку исследовать югайю, но тут уж вмешалась я.

Я усадила за стол гера Лагэна и его жену и отогнав остальных подальше, привычно взмахнула мачете, разрубив плод пополам. Пододвинув каждому из них свою половину и вручив ложки, я строго сказала: "Ешьте. Ешьте всё", — и отошла в сторону. Мы, как дураки пялились на сидящую за столом пару, провожая взглядами каждую, съеденную ими ложку. Когда всё было кончено, я торжественно сообщила, покрасневшим от моей откровенности людям, что им следует немедленно отправиться домой и приступить к деланию ребёнка, потому что эксперимент продолжается и теперь только от них зависит успешно ли он завершится. А муж и мэтр, при этом, совершенно неприлично хихикали, называя меня великой югайей королевства. Я погрозила им кулаком и пошла провожать чету Лагэнов.

Тина — супруга гера Лагэна, всё-таки забеременела, впрочем, я тоже, правда я обошлась без югайи. В отличии от прошлого раза, я переносила период токсикоза достаточно легко, только ела, как не в себя. Я, конечно, старалась лопать поменьше и как-то минимизировать калории, но муж беспощадно пресекал мои попытки перестать жрать жареное мясо с южными фруктами. Ужасное сочетание, но с копчёной рыбой было ещё хуже — её я ела со сладкими кремовыми булочками. Это был сплошной кошмар. Понимала меня только Тина — её супруг контролировал ещё жёстче. Ведь казалось бы — интеллигентный человек, а ведёт себя словно жестокий тиран. Дело в том, что ректор вытребовал у короля годичный отпуск и теперь следил за женой, как коршун, так что к пяти месяцам беременности бедная женщина превратилась в колобок с ножками. Я провела с будущим папашей разъяснительную работу и запугала его до заикания информацией о том, что если он не прекратит пичкать всякой едой свою безропотную жену, то может потерять и её, и ребёнка, потому что она просто не сможет разродиться.

Беременность жены ректора никто в секрете не держал, но так как она вообще не публичная особа, очень многие (как и я раньше) считали, что он не женат. Так что наш эксперимент проходил спокойно. Король получал еженедельные секретные доклады, ещё в курсе был мой муж, ну и практически всё.

Со мной тоже случился казус, попадающий в отчёты для короля — у меня будут близнецы — мальчик и девочка. Это мне сообщил Мартан, когда мы однажды, когда я ещё могла нормально двигаться, приехали к нему пообедать и выгулять моё новое беременное платье. Я тогда спросила его, что случилось с моими продуктовыми предпочтениями, а он засмеялся и сообщил, что копчёная рыба с кремовыми булочками, это конечно ужасно, но мне придётся потерпеть, потому что булочки трескает мой мальчик, а рыбу — девочка.

Слава Создателю — беременность не вечна и роды тоже конечны, впрочем, близнецы выскочили из меня, с бешеной скоростью — молодцы мои ребятки — не мучили маму. Тор утверждает, что они просто оголодали у меня в животе, а по моему мнению, им просто надоело делить столь маленькую территорию. Я назвала их Женькой и Тимкой — Евгенией и Тимуром. Мужу понравилось. Он у меня умница — никогда не спорит с женщиной по пустякам. И вообще не спорит, просто иногда смотрит укоризненно, и мне этого хватает.

А вот у ректорской жены с родами было тяжело, как я и предрекала, но обошлось, хотя и не без сложностей. Теперь гер Лагэн у нас гордый отец здоровущего карапуза. Они назвали его Таш — в мою честь, утверждая, что если бы не я, то не видать бы им такого счастья. После того, как мои обещания трудных родов сбылись, ректор слушается меня как собственную мамочку, так что Тина у меня и на ножки встала и животик утягивает и грудью кормит и к физкультуре скоро приступит.