История очевидца иных миров

— Серьёзно? Только бабки? — Бреннан заметно оживился. — Прости меня, дружище, я был несправедлив к тебе! Очень, очень хорошая новость!

Нильстрём махнул рукой:

— Будет тебе! Какие уж обиды…

— Так. А что этот Тобиас ответил на мой вопрос? — голос Бреннана вибрировал от нетерпения.

— Вот здесь — нет. Увы, ни он, ни его знакомые за такое дело не возьмутся. И он сомневается, что вообще кто-то на такое способен…

Из Бреннана словно воздух выпустили, он насупился, скрестил руки на груди, качнулся с пяток на носки и обратно. Левый рукав задрался и явил свету кольцевую татуировку на запястье: змея, кусающая собственный хвост. В гостиной повисло молчание, даже Майк с Кейси перестали шушукаться, а Кларк клацать клавишами. Наконец, Бреннан будто очнулся от полудрёмы и преувеличено бодрым голосом сказал:

— Ну что же. Ладно. Посмотрим, как можно твою историю повернуть нужной нам стороной. Спасибо, Ульф! По окончании передашь мне распечатки и расходные чеки, ладно? И вот что: напомни мне, чтобы я вычел сумму нужную для покупки колёс из чека Маккуина.

— Пусть лучше сам купит новые. И сам же поставит. А пока он будет копаться, я заберу его «мустанга».

— Хм, справедливо. Билл давай ключи.

— Я счас без колёс. — Крейван хмуро глядел в пол. — Зима на улице.

— Ульф, тогда тебе придётся заскочить к Маккуину за ключами.

— Ну уж дудки! — здоровяк снова был на ногах, массивные руки упёрлись в поясницу. — Пускай сам подгонит тачку к моему дому!

— «Мустанга» от тебя разорвёт, — безликий презрительно посмотрел на Нильстрёма, — а коли не разорвёт, так вырвет. От такой-то кучи дерьма!

Но Нильстрём только улыбнулся:

— Жду не позднее пяти.

Бреннан щёлкнул пальцами:

— Так. Дальше выступает наше трио: Мёрфи, Кейси и Маккуин. Вперед, Майки — расскажи, как там обстановка на границе? Враг, поди, не дремлет?

Майк (как оказалось, Маккуин не знал фамилии своего приятеля) иронии не понял и бодро забубнил отчёт о патрулировании Бушмилса. На середине Бреннан прервал его:

— Нормально. Вижу — вы все молодцы, деньги семьи Каванах проедаете не зря. Но скажи только ещё вот что: как всё разрешилось с тем парнем, Фланаганом. Надеюсь, ты, Маккуин, оставил его в покое?

Крейван размышлявший над докладом Нильстрёма, пытаясь приобщить его к уже имеющейся информации, заслышав сразу две знакомые фамилии, встрепенулся. Особенно резанула слух вторая, знакомая, хоть и звучавшая немного иначе. Но прежде, чем он или Майк успели вымолвить хоть слово, с дивана подал голос Джон Дейли:

— Всё в порядке, Дилан.

Бреннан вопросительно поднял брови.

— Я проконтролировал ситуацию. Стычка была, но всё закончилось благополучно. Фланаган ушёл восвояси, а Маккуин не будет больше обижать слабых. Так, Билл?

Крейвану не оставалось ничего, кроме как пробормотать что-то утвердительное. Он поймал взгляд Майка: тот недоумевающе пожал плечами, дескать, сам в шоке. Фланахэн искоса посмотрел на Дейли, но тот отвернулся и, улыбаясь чему-то, смотрел в окно.

— Отлично! Я буду только рад, если наш infant terrible хоть на чуть-чуть подрастёт. Так. С остальными компаньонами я побеседую позже, а сейчас всё-таки хочу дать слово Фаррелу.

Бреннан быстро отошёл к окну, а с небольшой софы, стоявшей у дальней стены, поднялся нынешний глава клана, Фаррел Каванах. Предыдущие несколько минут он что-то горячо обсуждал со своею сестрой, сидевшей рядом, и румянец спора ещё не сошел с его скул. Каванах был невысок, примерный ровесник Бреннана, едва ли старше, пропорционально сложённая, должно быть спортивная в прошлом фигура теперь слегка расплылась, стильный белый джемпер обтягивал небольшой животик. Внешне Фаррел был ничем не примечателен, с довольно заурядным лицом: близко посаженные тёмные глаза, небольшой прямой нос, тонкий рот обрамляет аккуратная чёрная с проседью эспаньолка. Точно того же оттенка волосы зачёсаны назад, свиваясь в плотную тонкую косу. Каванах, задумчиво стоял, засунув руки в карманы классических синих джинсов — по-видимому, выступления перед аудиторией были для него непривычны. Прочистив горло, он начал. Сначала, он говорил тихо, его голос то срывался, то опускался ниже порога слышимости, но постепенно, чувствуя молчаливую поддержку собравшихся, речь набрала ход, слова обрели напор и чёткость: казалось, Фаррелу передалась часть гипнотической магии Бреннана: