История очевидца иных миров

Энни чуть потемнела лицом, а я вдруг озлился на своего двойника: он чуть было не лишил меня первой в моей жизни настоящей любви. А что самое гадкое — это то, что Энни до сих пор его вспоминает. Мысленно я чуть было не пожелал этому другому мне провалиться на месте, где бы он сейчас не находился, но вовремя одумался. Мысль, даже самая малая, обладает свойством овеществления, а этот бесов Креван был не виноват в том, что встретил мисс Флауэрс и неожиданно глубоко запал ей в душу. Я уже начал понимать, что Фланаган был такой же фигурой в какой-то большой игре, смысл которой был пока недоступен для меня, но фигурой рангом повыше. Его привели в родную деревню и, далее: к месту перехода, прорехе, точно так же, как меня загнали на ту самую укромную поляну, где ходоки проводили свой ритуал. Пусть его. Я сменил гнев на милость и даже пожелал удаче своему неведомому близнецу…

Энни обратила внимание на мою задумчивость и потрепала меня по макушке:

— Не дуйся, я переживаю о том парне, но и только. А вот в тебя я влюбилась по уши. Так что засунь свою ревность куда подальше и поцелуй своё сокровище покрепче…

Последние слова она прошептала мне на ухо, а я не преминул последовать её совету. После сладких и долгих не то мгновений, не то часов, когда мы с видимой неохотой отрывались друг от друга, Энни посмотрела на меня:

— Шон. Я ведь до сих пор…

— Не была с мужчиной…

— Ну, это звучит немного старомодно и попахивает пуританством, но суть передаёт верно.

— И ты хотела бы ещё немного придержать у себя то сокровище, которым владеешь с рождения?

— Да ну тебя! Когда ты так говоришь, то становишься похожим на какого-то заплесневелого дядюшку, занимавшегося сексом только тогда, когда того требовал инстинкт размножения. Перестань вгонять меня в краску, или мне придётся-таки перейти к площадной брани!

— Но суть-то я передал правильно?

— И ещё перестань кривляться! — Энни, кажется, начинала заводиться, и я внутренне одёрнул себя. — Правильно. Но… Я хотела, чтобы ты меня правильно понял…

— Солнышко, я тебя понял. Ты хочешь сама решить, когда мы, э-э-э, займемся любовью. Так же?

— Это как дар, знак моей вечной любви. Я знаю, что мы существуем друг для друга, но… Но я хотела бы ещё немного подождать. Вчера был прекрасный вечер, спасибо тебе за него. Сегодня чудесная ночь, так хорошо, начинать год рядом с любимым человеком. Только вот…

Она замялась, пытаясь подобрать ещё какие-то нужные слова, а я пришёл на помощь, закрыв её дивный ротик поцелуем. Энни с благодарностью ответила на него. Потом мы ещё несколько часов сидели рядом, обнявшись, и болтали о том, о сём, прерываясь на поцелуи, но не переходя негласно установленной грани. Уже ближе к утру я заметил, что Энни начинает выпадать из разговора и клевать носом. Я помог ей улечься здесь же, на диване, накрыл её ноги пледом и почти что целомудренно поцеловал в щеку. Получив в ответ невнятное благодарственное не то «спасибо», не то «люблю тебя», я устроился в кресле, где и пишу эти строки. Верно, нужно отдохнуть и мне — вот только сейчас поворошу угли в камине…

P.S. Ковёр в гостиной Бреннана вполне может посоперничать с любой самой мягкой периной. Вот только поспать на нём мне дали не больше пары часов: в 5:07 пришло сообщение от Джона Дейли: «проблемы. Бери тачку и приезжай к монументу» И я, ещё раз поцеловав спящую Энни, уезжаю к памятнику Героям.

01/01/2014 (тот же день)

Памятником Героям этот памятник назвал я сам. На вопрос, что за фигура стоит на постаменте в центре деревни, Бреннан ответил, что она являет собой собирательный образ солдат, сражавшихся в далёкой стране почти что сто лет назад. Потому-то я и называю этого солдата Героем. Надо иметь недюжинную отвагу, чтобы отправиться за тридевять земель и убивать, но, скорее, быть убитым самому, и всё это во имя интересов твоего государства, даже если интересы эти идут вразрез с твоими…

Солдат, олицетворение тысяч ему подобных, стоял, воздев примкнутый к оружию штык к ночному небу, один-одинёшенек посреди улицы, блестевшей мокрым асфальтом в тусклом свете фонарей. Возле постамента кучковались ребята из команды. Все, кроме Дилана и, почему-то, Кейси — даже Фаррел приехал на своей чёрной приземистой «камри». Подойдя поближе, я понял, что ошибся: Хью тоже был здесь, я не заметил его, скрытого фигурами ребят. Он лежал ничком, накрытый чьей-то курткой. «Первый мертвец в новом году», — пронеслось у меня в голове. И тут же вспомнилось ещё кое-что, изречение Бреннана: «Как Новый год встретишь — так его и проведёшь». Значит, год будет урожайным на всякие гадости… Тронув за плечо О'Райли, я спросил шёпотом:

— Игра?

— Она, родимая. — Грэм сплюнул. — Старик Келли достаточно набожен, чтобы пакостить в сочельник, но от славного новогоднего подарочка, удержаться не смог…