История Первой мировой войны

Наконец 2 февраля 1916 года в Хетфильде было произведено официальное испытание этой машины, прозванной «Матерью», или «Большим Вилли». По итогам испытания было заказано 40 таких машин; затем число это было увеличено до 150.

Французы, в свою очередь, приступили к самостоятельным изысканиям в этой области. Инициатором здесь явился полковник Этьенн. Проект его был утвержден Жоффром 12 декабря. Хотя и замысел, и сама машина вызревали во Франции медленнее, чем в Англии, но интересно отметить, что резким контрастом политике Англии явился первый заказ французов — сразу же 400 машин. Вскоре заказ этот был удвоен.

За лето 1916 года готовились команды для обслуживания новых машин. Подготовка эта велась в строжайшем секрете на обширном замкнутом участке близ Тетфорда в Норфолке, оцепленном вооруженной охраной. Команды были сведены в подразделения, получившие название «тяжелый взвод пулеметного корпуса». Чтобы сохранить тайну, было выбрано обозначение и для машины. Требовалось найти название, достаточно маскирующее и при этом вполне правдоподобное для постороннего наблюдателя, который мог бы увидеть покрытые брезентом машины во время перевозки их по железной дороге. Обсудив три названия: «бак», «цистерна», «резервуар», остановились на первом.

Благодаря тщательному сохранению тайны удалось добиться внезапности, когда танки впервые появились на поле боя. К сожалению, эта внезапность совершенно не была использована. В этом и состоит трагедия 15 сентября 1916 года. Произошло это из-за того, что официальные опекуны танка не посчитались с просьбами его родителей и настояли на применении танка в бою раньше, чем он механически созрел, и до того как появилось достаточное количество танков. Этим они не только поставили под вопрос дальнейшее использование танков и полезность их как боевого средства, но и потеряли возможность захватить противника врасплох, когда он еще не подготовил никаких контрмер. В результате война затянулась, и население дольше страдало под ее гнетом.

Ответ, которым обычно защищаются от этого обвинения, подчеркивает механические дефекты, которыми страдали первые танки, застревавшие на поле боя. Отсюда вытекала необходимость — прежде чем приступить к массовому производству какого-либо оружия, испытать его в боевых, а не только в полигонных условиях.

Концепция эта правдоподобна, но неприемлема именно в данной ситуации. Танк, впервые введенный в дело на хаотически изрытом снарядами поле сражения на Сомме и против глубокой и сложной оборонительной позиции 1916 года, был построен согласно требованиям, выработанным летом 1915 года. Тогда система окопов была развита значительно слабее, а артиллерийская бомбардировка не достигала еще такой силы, чтобы превращать почву в болотистую трясину, как это уже случалось в 1916 и 1917 годах.

Более того, защитники противоположной точки зрения делают главный упор на то, что танки были слишком поспешно доставлены во Францию и брошены в бой раньше, чем их экипажи были в достаточной степени подготовлены — и прежде чем командиры во Франции смогли изучить и обдумать данные им инструкции, как следует использовать танки. Но вероятность того, что процент механических поломок этой ранней модели танка будет высок, безусловно, являлся достаточным логическим доводом для производства большого числа танков. Тогда на поле боя могло бы выжить достаточное количество танков и пожать плоды внезапности.

Британский народ платил несколько миллионов фунтов стерлингов в день за удовольствие наблюдать за германским фронтом, а при случае и постучаться в его наглухо закрытые ворота. Без сомнения, можно было рискнуть истратить стоимость еще одного дня сверх обычного, чтобы получить средство, которое, как ключ, позволило бы отпереть замки этих ворот.

Попытаемся проникнуть несколько глубже в тайну преждевременного использования этого незрелого инструмента. В декабре 1915 года Черчилль набросал соображения для применения танков. Оно было напечатано для Комитета государственной обороны, а копия его была послана главнокомандующему во Франции. В феврале 1916 года, как только общий проект конструкции и вооружения машины был определен достаточно точно, чтобы на его основе уже вести более подробные расчеты, Суинтон разработал более полное и детальное наставление. В нем указывалось, что существеннейшим фактором является сохранение производства танков в секрете, пока масса этих машин не сможет быть введена в дело для внезапного и решающего удара, и что ни в коем случае их не следует применять отдельными небольшими группами по мере их производства.

Весной Хейг выразил свое полное согласие с этим наставлением — но в августе он внезапно решил использовать уже имевшиеся к тому моменту 60 танков. К этому времени наступление на Сомме фактически выдохлось, и донесения о незначительном выигрыше, купленном ценой тяжелых потерь, неприятно резали слух обществу.