История Первой мировой войны

27 марта Гутьер достиг Мондидье, пройдя в общей сложности 40 миль. На следующий день горькая действительность охладила пыл Людендорфа: атака на Аррас, проведенная 9 дивизиями армии Белова, была остановлена ураганным огнем бдительной и ожидавшей этого удара обороны. Не было и тумана, который помог бы атакующим.

Тогда Людендорф, хотя и с опозданием, приостановил тщетные усилия Белова и отменил приказ 6-й армии о проведении атаки, назначенной на следующее утро. Главной целью устремлений теперь был сделан Амьен, и Марвицу были даны все имевшиеся в распоряжении резервы — 9 дивизий. Но Гутьеру и теперь было приказано остановиться на два дня, пока к нему подойдут четыре свежие дивизии.

К этому времени волна наступления, подкатывавшаяся к Амьену, почти приостановилась: наступательный порыв войск выдохся, и даже не из-за встречаемого сопротивления, а скорее из-за усталости и трудностей снабжения. Дороги были забиты, транспорт застрял, а резервы постоянно тревожились частыми воздушными атаками авиации британцев, которая приобрела здесь большое значение.

Когда 30 марта наступление возобновилось, то оно оказалось беспомощно и вперед продвигалось слабо. Сопротивление союзников получило время окрепнуть и теперь, как цементом, было скреплено французскими резервами. Резервы эти спешно подбрасывались к рушившемуся фронту. Этот день был первым днем, когда французская артиллерия, прибывшая позднее пехоты, смогла массово вступить в бой. Но даже при этом был критический момент, когда германцы захватили хребет Морейл-Вуд. Хребет этот являлся не только стыком между французами и британцами, но и господствовал над переправами через Авр и Люс в месте стыка. А переправы эти прикрывали основную железнодорожную магистраль Амьен-Париж.

Угроза была предотвращена быстрым контрударом канадской кавалерийской бригады, проведенным по инициативе и под руководством генерала Сиили. Бывший военный министр превратился в Мюрата! Хребет был отбит, и хотя на следующий день другие части вновь отдали его противнику, все же контрудар канадцев как будто истощил лишь слабо тлевшее пламя энергии врага. Прошло около недели, прежде чем немцы 4 апреля предприняли новое усилие, проведенное 15 дивизиями, из которых только четыре были свежими. Натолкнувшись на еще более окрепшую оборону, они имели еще меньше успеха.

Убедившись, что и новые усилия не приводят к желательным результатам, Людендорф остановил также атаки, развивавшиеся в направлении к Амьену. Ни разу он не попытался мощно ударить по стыку британской и французской армий с целью их разъединить. Между тем 24 марта Петэн намекнул Хейгу, что, если германское наступление будет развиваться и дальше, ему придется оттянуть французские резервы к югу-западу, чтобы прикрыть Париж. Как мало усилий требовалось немцам, чтобы превратить трещину фронта противника в зияющий разрыв! Это является лишним свидетельством того важнейшего факта, что стык — наиболее чувствительное и наиболее выгодное место для удара.

Основная отличительная черты этого великого наступления — грандиозность его внешних результатов по сравнению с результатами любых предшествовавших наступлений на Западе. Британские войска показали на деле чудеса героической выносливости, что подтверждает длительное сопротивление, оказанное ими на большей части главной полосы обороны. Причина последующего быстрого отката лежит в частых нарушениях связи и в потере командирами управления. За три года позиционной войны была выработана сложная и кропотливая система связи, в большей своей части зависевшая от телефона. Она казалась хорошо продуманной и отвечавшей условиям окопной войны. Но когда то, что было неподвижным и постоянным, вдруг потекло и стало неопределенным, британцам пришлось своей кровью заплатить за потерю одного из основных принципов военного искусства — гибкости.

С германской же стороны Аррас фактически стал камнем преткновения, о который разбилось их наступление. Немцы дорого заплатили за свой военный консерватизм. Брухмюллер поведал, что хотя армия Гутьера придерживалась его указаний и провела внезапную бомбардировку, армия Белова на севере крепко держалась за устаревшие методы действий, не желая отказаться от предварительной долгой артподготовки. Еще раз в районе Соммы условность военного мышления Белова сделалась лучшим козырем для британской армии.

Но еще более важная причина неудачи германцев лежала в ограниченности самого Людендорфа. Он обладал достаточной восприимчивостью, чтобы признать новую истину, но ум его не был настолько гибок, и у него не было нужной убежденности, чтобы полностью претворить в жизнь новые мысли.