История петербургских особняков. Дома и люди

Снаружи это здание выглядит вполне благополучно: сдержанный неоренессансный декор, оживляемый небольшими пилястрами и лепными барельефами, мало что говорит о внутреннем содержании. Правда, обшарпанная, не закрывающаяся дверь парадного по набережной уже настораживает, но, войдя в нее, вы по-настоящему ужаснетесь: некогда роскошная беломраморная лестница производит впечатление наполовину выработанной каменоломни. Фактически от нее сохранились лишь фрагменты, еще больше усиливающие масштабы разрушений. Они покажутся гораздо страшнее, если вам известно, что когда-то особняк был одним из самых богатых и красивых по своей внутренней отделке.

Часть прежнего великолепия уцелела и поныне, хотя сама обстановка коммунальных квартир и гнездящихся здесь контор отнюдь этому не способствует, порождая противоестественный симбиоз роскоши и убожества, причем роскошь в данном случае лишь создает дополнительные неудобства. Жить в таких покоях бедному и непривычному к ним обывателю – все равно что сморкаться в парчовый платок: и глупо, и неудобно. Конторы же – и это самое страшное – норовят их переделать в соответствии со своими канцелярскими потребностями и окончательно губят то, что чудом уцелело до наших дней.

Поддерживать сохранность такого рода зданий под силу лишь людям богатым и культурным, потому что государство с этой функцией явно не справляется. Нравится нам или нет, но дело обстоит именно так. Ведь без богатых людей не было бы сегодня ни дворцов, ни особняков, наполненных произведениями искусства, и нам нечего было бы сохранять.

Домом, о котором пойдет речь, тоже всегда владели люди богатые. Из архивных источников известно, что построил его будущий генерал-аншеф артиллерии и барон Иван Иванович Меллер-Закомельский, получивший в 1773 и 1774 годах два «порозжих» участка на недавно устроенной набережной, которая, как мы знаем, в ту пору звалась Дворцовой. В 1775 году он прикупил у некоего «кихеншрейбера» Федула Михайлова смежный участок с имевшимся на нем деревянным строением, сломав которое возвел большой трехэтажный дом с главным фасадом на Неву, двумя двухэтажными флигелями и отдельно стоящим одноэтажным каменным флигелем, протянувшимся вдоль южной границы участка.

В том же году дом был готов, и его владелец поместил следующее объявление в газете: «Артиллерии Генерал-поручик… Меллер отдает в наем собственной свой каменной о трех етажах дом с принадлежащими к нему службами, состоящий в Литейной части на берегу Невы реки, что у Гагаринской пристани».

Иван Иванович Меллер, о котором отзывались как об одном из храбрейших военачальников своей эпохи, был немцем по происхождению, выходцем из простой семьи. Родился он в 1728 году и уже в двенадцатилетнем возрасте стал канониром. Принимал участие в Семилетней войне, отличившись при взятии Кольберга. В 1775 году ему было поручено заведование Ладожским каналом, потребовавшее отъезда из Петербурга, что, по-видимому, и побудило его дать объявление о сдаче дома внаем.

В это же время, по свидетельству историка Д. Н. Бантыша-Каменского, Меллер управлял всей артиллерией в государстве. В 1783 году он занял должность генерал-фельдцейхмейстера, а при штурме Очакова (1788) предводительствовал двумя колоннами русской армии. Там ему пришлось пережить боль утраты: в бою погиб его сын, подававший большие надежды. Заслуги И. И. Меллера в Очаковском сражении были отмечены высокой наградой – орденом Святого Георгия 2-й степени. Позднее императрица пожаловала ему орден Святого Андрея Первозванного и возвела в баронское достоинство с правом именоваться Меллером-Закомельским (приставка к фамилии объяснялась пожалованием земель в Закомельском войтовстве Полоцкой губернии).

Дом № 24/1 по набережной Кутузова. Жилой дом. Современное фото

В октябре 1790 года при взятии турецкой крепости Килия Иван Иванович был смертельно ранен и вскоре скончался, оставив вдову, троих сыновей и четырех дочерей. Единственный сохранившийся портрет И. И. Меллера-Закомельского долгое время считался изображением А. П. Ганнибала, прадеда Пушкина, пока работы нескольких исследователей не опровергли это мнение и не установили подлинную личность человека на портрете.

А теперь вернемся к дому. В период владения им генералом Меллером он постоянно, целиком или частично, сдавался внаем. Одним из его постояльцев был знаменитый маг и чародей Калиостро, выдававший себя за «гишпанского полковника». Девятимесячное пребывание в Петербурге не принесло ему ожидаемого успеха при дворе, и все ухищрения заморского врачевателя натолкнулись на сильную конкуренцию в лице весьма известного в ту пору Ерофеича, открывшего своего рода жизненный эликсир, получивший его имя, а также столичных врачей, неутомимо преследовавших «графа Феникса».