История петербургских особняков. Дома и люди

Вход в галерею был открыт по билетам раз в неделю, по четвергам, с 12 до 14 часов. Смежный дом, упоминаемый в заметке, стоял на месте нынешнего дома № 3 по Гагаринской улице. Кроме картинной галереи, дом А. Г. Кушелева-Безбородко славился также концертным залом, в котором выступали многие тогдашние знаменитости, причем гостеприимный владелец предоставлял им свой зал бесплатно.

По этому поводу «Северная пчела» поместила благодарственную статью, в которой, в частности, говорилось: «Обязанностью нашей почитаем отблагодарить от имени всех артистов и всех любителей музыки графа А. Г. Кушелева-Безбородко за безвозмездное позволение артистам давать концерты в прекрасной его зале. Без этого бедные артисты не в состоянии были бы устроить концерт, потому что цена за наем залы в последнее время всегда почти превышает сбор».

Г. А. Кушелев-Безбородко

После смерти графа его сыновья Григорий и Николай получили каждый свою долю имущества. Дом на набережной, сохранявший к тому времени классический облик, достался старшему – Григорию Александровичу (1832–1870), который в 1857 году приступил к его перестройке по проекту архитектора Р. Р. Генрихсена. Предусматривалось изменение фасадов, новая отделка интерьеров, разборка деревянной оранжереи с устройством на ее месте зимнего сада, переделка домовой церкви и другие работы.

В результате особняк приобрел нынешний вид. О том, как выглядели его внутренние помещения после перестройки, можно судить по записи в дневнике А. В. Никитенко, посетившего графа в мае 1867 года: «Большой вечер и концерт в честь славян у графа Кушелева-Безбородко. Что за роскошь, что за великолепие в убранстве дома и во всем, что касалось пиршества! Зимний сад, например, залитый огнями, представлял нечто волшебное».

Более подробное и красочное описание особняка, а заодно и образа жизни его владельца мы находим в воспоминаниях А. А. Фета: «Беломраморная лестница, ведущая в бельэтаж, была уставлена прекрасными итальянскими статуями. В анфиладе комнат стены были покрыты дорогими картинами голландской школы. Не буду говорить о блестящей зале, диванной, затянутой персидскими коврами, и множестве драгоценных безделок. Угощая гостей изысканнейшим столом, мастерства крепостного повара, который мог бы поспорить с любым французом, граф говорил, что не понимает, что такое значит праздничный стол. «У меня, – говорил он, – стол всегда одинаковый, несмотря на меняющиеся блюда». Такому положению соответствовала и ежедневная сервировка, и парадные ливреи многочисленной прислуги».

Что же за человек был Григорий Александрович? Настало время познакомиться с ним поближе. Чрезмерная суровость, проявляемая отцом при воспитании детей, в особенности мальчиков, привела к отчуждению между ними. Уже будучи взрослым юношей и давно познав прелести запретного плода, Григорий обязан был, как в детстве, ровно в девять утра представать перед строгим родителем. Это не удерживало молодого человека от разнузданного распутства и кутежей, которым он с неумеренной страстью предавался, и лишь окончательно расстроило его здоровье.

Перед тем как явиться к отцу, Григорий принимал лошадиные дозы возбуждающих средств, призванных вернуть ему показную бодрость после бессонной ночи, проведенной в каком-нибудь злачном месте. В результате уже к двадцати пяти годам молодой граф представлял собой совершенную развалину: он страдал припадками эпилепсии и еще довольно редким заболеванием, называемым в старину «пляской святого Витта», выражавшимся в непроизвольных подергиваниях и гримасах. Медицина была бессильна ему помочь.

Примерно в это же время он повстречал Любовь Ивановну Голубцову, успевшую немало повидать на своем веку. Она была сестрой ныне забытого поэта и драматурга Н. И. Кроля, скончавшегося во цвете лет от свирепствовавшей в среде писателей-шестидесятников эпидемии алкоголизма. Еще совсем юной Любовь Ивановна обратила на себя внимание императора Николая I, «почтившего» ее кратковременной близостью. Впрочем, этот мимолетный роман не оставил в душе девушки глубокого следа и не привел к нравственному падению. Она сохранила способность любить и быть верной.

Выйдя вскоре замуж за гвардейского офицера Пенхержевского, Любовь Ивановна была ему преданной женой. К несчастью, ее супруг не отличался крепким здоровьем и через несколько лет умер. На его лечение и похороны ушли все деньги, и вдова осталась с малолетним сыном без гроша в кармане. Нужда заставила ее переехать в Киев и выйти замуж за некоего Голубцова, человека пожилого и малосимпатичного. Как и следовало ожидать, их отношения не сложились; Любовь Ивановна оставила мужа и вновь возвратилась в Петербург с намерением избавиться от домашнего ада и начать новую жизнь.