История проституции трех эпох

«В наше время так легко и удобно найти любовь у порядочных женщин, что никто не нуждается в услугах нимф», — подобное суждение мы то и дело слышим в эпоху старого режима. Казанова пишет: «В наше счастливое время, проститутки совсем, не нужны, так как порядочные женщины охотно идут навстречу вашим желаниям».

Однако эти слова характеризуют лишь всеобщую склонность к разврату и его размеры, а не второстепенную роль проституции в общественной жизни. В эпоху, когда, как в дни старого режима, любовью торговали оптом, естественно, процветала и торговля в розницу, так как ежеминутно удовлетворяемое половое наслаждение относится к числу важнейших потребностей эпохи. Велико должно было быть число женщин, торговавших собой открыто на улицах и площадях. Не столько, впрочем, потому, что эта якобы наиболее легкая для женщин форма заработка находила свою опору во всеобщей нравственной распущенности, но по другой существенной причине, а именно потому, что тогда вне семьи не было у женщины никакого дела, семья же была для многих недоступной роскошью. Проституция поэтому стала для десятков тысяч женщин просто неизбежностью. Ведь надо же было как-то жить!

Роль проститутки в общественной и частной жизни эпохи была не ограниченнее, чем раньше, а, напротив, значительнее, отличаясь, однако, во многих отношениях существенно иным характером, чем, например, в эпоху Ренессанса. О количестве проституток в эпоху старого режима точно известно так же мало, как и об их числе в эпоху Ренессанса, ибо до нас дошли только приблизительные подсчеты. Так, в Вене, и притом в годы безжалостного господства созданной Марией Терезией[67]

комиссии, наблюдавшей за нравственностью населения, когда каждая захваченная проститутка подвергалась самым жестоким наказаниям, число обычных проституток, по общему мнению, доходило до десяти тысяч, а более дорогих — до четырех тысяч. В Париже — по разным сведениям — их число колебалось между 30 и 40 тысячами, а в Лондоне около 1780 года их даже насчитывалось 50 тысяч, не считая метресс. В одном только лондонском участке Мэрибон их число доходило до 13 тысяч, из которых 1700 населяли целые дома. В Берлине в последнюю четверть XVIII века имелось около ста домов терпимости, в каждом из которых жило не менее семи или девяти проституток. Другими словами, в Берлине XVIII века существовало вчетверо или впятеро больше регламентированных проституток, чем в современном.

Огромное количество женщин, торговавших из года в год любовью в розницу, лучше всего характеризуется, однако, той видной ролью, которую проститутка играла в общественной жизни. На этот счет мы осведомлены гораздо лучше, в особенности относительно больших городов.

В маленьких местечках, где тон задавала ремесленная мелкая буржуазия, и в особенности в деревнях, положение дел, несомненно, изменилось со времени Ренессанса. Официальные дома терпимости, везде существовавшие в XV и XVI веках, сделались с течением времени здесь редкостью. Это, конечно, не значит, что вместе с домом терпимости исчезла из общей картины этих городков и проститутка. Она существовала лишь тайком и всячески маскировала свое поведение. Если раньше она носила позорящие знаки своей профессии в виде особой формы шпильки или желтой каймы на вуали — и должна была их надевать, как только выходила на улицу, чтобы всякий мог ее отличить, то теперь в маленьких городках она, напротив, была обязана одеваться скромно и целомудренно и «честно» зарабатывать свой хлеб как швея, вышивальщица, прачка и так далее. Разумеется, внешняя порядочность нисколько не мешала тому, что эти женщины были очень хорошо известны мужской половине населения, знавшей не только, где они живут, но и когда их можно застать дома.

Подобно тому как проститутки вели тайное существование, так и общение с ними было окутано покровом величайшей тайны. Большинство приходило и уходило окольными путями. Зато именно здесь, в маленьких провинциальных городах, их услуги особенно ценились, и, быть может, нигде проститутки не были в такой мере простым половым аппаратом, как именно здесь. Некоторые проститутки должны были принимать каждый вечер десяток или дюжину мужчин. Такое массовое посещение отдельных проституток объясняет в достаточной степени тот факт, что здесь совершенно отсутствовал тип бродячей проститутки. Характерная для мелких городов чопорность — а в Германии еще господство пиетизма[68] — мешали возникновению этого типа, как и возникновению дома терпимости. По улицам шла только воплощенная порядочность.