История проституции трех эпох

Так как канкан был в самом деле лучшим отражением духа времени, то неудивительно, что из среды тогдашних любительниц танцев выходили настоящие канканные гении. Такова была, например, знаменитая танцовщица Ригольбош, описавшая, между прочим, свои ощущения во время пляски: «Для канкана существует один только синоним — бешенство. Ученые утверждают, что канкан изобретен неграми. Это неверно. Негры жестикулируют, но не танцуют канкан. Канкан по существу французский танец и сделается со временем национальным танцем. Он — воплощенная парижская фантазия.

Канкан с презрением пренебрегает всем правилами и методичностью… Чтобы уметь танцевать его, надо иметь совершенно особый талант, совершенно исключительный ум. Душа танцующего должна быть такой же фантастичной, как его ноги, так как речь идет не о том, чтобы воспроизвести нечто традиционное, нечто согласованное с правилами. Необходимо изобретать и создавать, и притом создавать в одно мгновение. Правая нога не должна знать, что делает левая. В какой-нибудь определенный момент вы должны быть неизвестно почему мрачны, угрюмы, меланхоличны, чтобы в следующую минуту безумствовать, как менада, если нужно испытать все это одновременно. Необходимо быть и веселой грустной, равнодушной и страстной, — словом, необходимо rigolbocher[118]… Канкан может быть всем или ничем. Он мир или деревня, трагедия или песенка. Канкан — это бешенство ног».

О том, с каким бесстыдством иногда танцевали канкан

(многие разнузданные танцовщицы, например, танцевали его без кальсон), можно судить по тому, что тогда в Париже было издано полицейское постановление, в силу которого в зале должен был находиться sergente de ville[119], обязанный предупреждать самое худшее, выводя из залы даму, которую канкан вдохновил к слишком смелым вольностям.

Тот факт, что это практиковавшееся в интересах разнузданнейшей эротики «бешенство ног» совершило свое триумфальное шествие по всему миру, как и специфическая мода Второй империи на кринолин, доказывает нагляднейшим образом, что оно как нельзя более отвечало духу времени. Это положение подтверждается и тем обстоятельством, что канкан плясали не только в публичных танцзалах, но и с бешеным упоением на семейных праздниках средней и высшей буржуазии.

В конце 60-х годов XIX века всеобщее увлечение канканом несколько ослабело. Этот танец вместе с политической ситуацией, породившей его, стал менее популярным. То, что он, однако, не исчез совсем, лучше всего доказывает его веселое возрождение на подмостках варьете в начале 90-х годов. Пляска пяти сестер Баррисон и их многочисленных подражательниц была, собственно, не чем иным, как новой вариацией

канкана, главная суть которой состояла в рафинированном использовании dessous[120], внезапно и гротескно разоблачаемых. Значительным подспорьем стали в данном случае изящные красочные контрасты, придуманные тем временем как средство; вдруг показывалась ослепительная пена развевающихся белых кружевных нижних юбок и кальсон, а из них точно вылетали элегантные ноги в черных чулках, проделывая на глазах у зрителей самые невероятные движения.

Достигнуть элегантности и рафинированности сестер Баррисон еще не было дано канкану 60-х годов. Потому их пляска и произвела сенсацию. Ни один другой танец не действовал в такой степени на мужскую чувственность, как эта новая разновидность канкана. Это было за последнее время самой смелой публичной встряской, и, чтобы испытать и насладиться ей, люди массами посещали спектакли сестер Баррисон, брали с боя места, а богатые тунеядцы не менее безумно добивались личной благосклонности танцовщиц.

Впрочем, первоначальная форма канкана

никогда окончательно не вымирала: в Париже его постоянно танцевали и танцуют в учреждениях, подобных Мулен Руж[121].

Если танцы, придуманные в последние десятилетия, и не имели такого бесспорного, то есть весь мир возбуждавшего, успеха, какой выпал на долю канкана, то некоторые из них все же отличаются таким изощренным эротическим «недвусмыслием» и потому таким сводническим характером, какие трудно представить себе даже сознанию, насквозь насыщенному подобными представлениями. Это занесенный из Испании матчиш; вывезенный из Америки кекуок; танец апашей[122], подаренный миру Францией. Все они очень скоро сделались весьма популярными во всех слоях и пользуются этой популярностью и теперь.