История противостояния: ЦК или Совнарком

Председатель – секретарь РЗ СТО

Члены – председатель СО Госплана СССР, начальник МПУ ВСНХ СССР, начальник Военно-морской инспекции НК РКИ СССР, начальник 2-го Управления Штаба РККА.

При рассмотрении вопросов ПК РЗ СТО предоставляется право приглашать ответственных представителей заинтересованных ведомств.

Прошу Вашего принципиального согласия на организацию ПК РЗ СТО и на проектируемый ее состав, на предмет постановки вопроса в целом на утверждение РЗ СТО.

Секретарь РЗ СТО Н. Куйбыш (Н. Куйбышев)

РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 2. Д. 100. Л. 201–201 об.

Подлинник – машинописный текст с автографом зелеными чернилами (экз. К. Е. Ворошилова).

Документ № 12

Фрагмент стенограммы выступлений коммунистов В. М. Молотова, Г. М. Маленкова и М. П. Сабурова на собрании парторганизации Совета министров СССР, направленный первым секретарем МГК КПСС Е. А. Фурцевой в ЦК КПСС

№ 71 5 июля 1957 г.

Ц[ентральному] к[омитету] КПСС

Направляю выступления тт. Молотова, Маленкова и Сабурова на собрании парторганизации Совета министров СССР.

Е. Фурцева

Тов. МОЛОТОВ: Товарищи, на пленуме Центрального комитета я уже выступил и признал политическую ошибочность моей позиции, которую я занимал перед пленумом Центрального комитета и в начале пленума ЦК.

Я, товарищи, не собираюсь здесь говорить по поводу того, что сказал ЦК в своем решении, или объяснять также свои поступки, которые являются ошибочными, которые осуждены партией справедливо и которые, конечно, недопустимы для коммуниста.

Ошибочность моей позиции тем более понятна, тем более велика, что я являюсь давнишним членом партии. Я обязан был понимать, что встать на этот путь, на путь групповщины, непартийного поведения, – это опасно для партии и вредно, недопустимо для коммуниста-большевика.

Я, товарищи, работал в партии давно и не собираюсь говорить о своих заслугах. Я хочу сказать, что именно поэтому ошибочность моей позиции особенно заслуживает осуждения, порицания. Мне нечего сказать в оправдание этой позиции. Я хотел бы здесь добавить то, что я голосовал на пленуме Центрального комитета не как другие, я воздержался при голосовании той резолюции, которая была поставлена на рассмотрение пленума Центрального комитета. Я должен был признать неправильность и политическую ошибочность такого голосования. Ясно, что воля пленума Центрального комитета – это есть воля партии, и моя обязанность наказанного партией, и справедливо наказанного за мои политические ошибки, заключается в том, чтобы не словами, а делами доказать, что я полезный и верный член партии. И я постараюсь это доказать всеми своими силами на том пути, на той работе, на любой работе, на которую поставит меня партия.

Тов. КОНЮХОВ: Тов. Молотов, вчера выступавшие на партийном собрании говорили, что на одном из документов была написана ваша резолюция в 1938 г.: «Бить, бить и бить»[1664]. Может быть, вы скажете членам партии об этой резолюции.

Тов. МОЛОТОВ: Я не помню, на каком документе это было написано. Очевидно, это было написано на документе, где были показания шпионского характера или такие показания, в отношении которых была очень жесткая политика партии в то время. Я, конечно, признаю, что это было неправильно и недопустимо с моей стороны. Я несу ответственность за эту и другие ошибки и извращения в революционной законности, которые были допущены мною в тот период. Я не могу снять ответственность за это [с себя] как [с] члена Политбюро и как [с] тогдашнего председателя Совнаркома.

Тов. КОНЮХОВ: Вчера на собрании т. Сабуров выступил и сказал здесь, что т. Маленков говорил, что если только мы не примем меры, то они с нами разделаются, если не мы, то они нас уберут. Что это – тоже только ошибочность позиции? Это ведь не ошибка, а преступная линия.

Тов. МОЛОТОВ: Я не могу этого отрицать, это было, [мы] горячились, и это недопустимо.