История России. Московско-литовский период, или Собиратели Руси. Начало XIV — конец XV века

Но еще оставался на свободе Юрий Святославич. Его тесть Олег Рязанский вступился за его права, и тем охотнее, что литовское господство переступило уже на правый берег Оки: надобно было подумать о защите собственных границ. В происшедшей затем войне обе стороны вторгались в пределы соседа и опустошали их; но перевес борьбы явно склонился в пользу Литвы. В этой борьбе сторону Витовта держал и сам великий князь Московский. В 1396 году он вместе с митрополитом Киприаном лично приезжал в Смоленск на свидание со своим тестем и праздновал с ним Пасху. Он даже посылал потом отговаривать Олега от похода на Литву и обещал помирить его с Витовтом. А осенью того же года Витовт с большими силами напал на Рязанскую землю и предал ее опустошению; причем «литовцы сажали людей улицами и секли их мечами». По выражению летописца, Витовт «пролил рязанскую кровь как воду». После этих подвигов прямо из Рязанской земли он заехал к своему московскому зятю в Коломну, где пировал с ним несколько дней.

Около того времени известный хан Тохтамыш, побитый Тамерланом, а потом изгнанный из Золотой Орды своим соперником Темир-Кутлуем, нашел убежище с женами, детьми и с большим количеством своих татар у Витовта. Последний водворил его в Лидском замке. Люди, пришедшие с Тохтамышем, умножили число поселившихся в Литве и Западной Руси татар; последние отчасти состояли из пленников, взятых в предыдущих войнах, а отчасти сами приходили сюда вследствие собственных междоусобий. С того времени татарские колонии встречаются в Вильне и во многих литовско-русских городах и селах. Эти поселенные в Литве и Руси татары сохраняли свободу религии и обычаев и были обязаны только военной службой[39].

Витовт был теперь одним из могущественных государей Европы. Но его стремления к славе и к новым приобретениям, по-видимому, не имели пределов.

К этой эпохе (к 1397 г.) относятся любопытные записки, известные под названием «Дневник графа Конрада Кибурга». Граф Кибург, начальник госпиталей Тевтонского ордена, отправленный в Литву с каким-то поручением к великому князю, будто бы оставил дневник своего путешествия и пребывания в Вильне.

Приводим сущность этого загадочного дневника, хотя некоторые его части, очевидно, дошли до нас не в первоначальном своем виде, а с разными прибавками и украшениями.

Немецкое посольство на судах по Неману приплыло в Ковну, было радушно принято начальником замка, русским боярином по имени Иван Федорович, и несколько дней дожидалось здесь, пока отправленный боярином гонец известил великого князя и пока получились от него приказания. Укрепления Ковенского замка, построенного из камня, в то время носили следы разрушения от немецких осад и были снабжены пушками. Гарнизон его составляли несколько тысяч литовцев и жмудинов. Но посольству не дозволили близко осмотреть замок и поселили его в предместье. Из своих окон посол мог наблюдать разбитый на другом берегу лагерь конницы, которая состояла из нескольких отрядов, весьма разнообразно одетых и вооруженных: тяжелая кавалерия была закована в железо по образцу польской, а легкая вооружена только «палками» (конечно, копьями) и сидела на своих тощих конях. Был еще отряд из пожилых людей с длинными бородами, в темносерых верхних плащах, с остроконечными капюшонами, которые издали делали их похожими на братьев миноритов, и только разноцветные нижние кафтаны отличали их от францисканцев. Какой-то князь Юрий (вероятно, Пинский или Бельзский) в тот день производил учение этой коннице.

22 июня посольство, сопровождаемое приставленным к нему литовским чиновником, по имени Оттокар Остыкович, бегло говорившим по-немецки, верхом на конях достигло стольного города Вильны. У городских ворот встретили его военные и городские чиновники, с наместником Монивидом во главе. Францисканские монахи прежде всего пригласили немцев заехать в их монастырь и помолиться в церкви Девы Марии на Песках. У ворот Виленского нижнего замка их приветствовали великокняжеские дворяне с хлебом-солью и кубком пива на золотом блюде; затем послы вошли помолиться в кафедральный собор, где духовенство встретило их с кадилами и святой водой. Их поместили на берегу Вилии в деревянном, но хорошо укрепленном посольском доме, где они нашли разные удобства, приятное отдохновение после дороги и вообще остались весьма довольны радушием и гостеприимством литовцев. Великого князя пока не было в столице, и послы имели достаточно времени наблюдать главные лица и разнообразное население Вильны. В особенности граф Кибург распространяется в похвалах первому католическому епископу Литвы, Андрею Басило, который принял послов в своем доме и угостил их обедом. Это был бодрый, высокого роста, благообразный старец с приятными манерами, бойко говоривший по-латыни и по-немецки. Он уверял послов, будто новообращенная Литва отличается особым усердием к христианству и покорностью папским велениям и находится на пути к принятию западноевропейской культуры.