История русской литературы в четырех томах (Том 3)

Переход революционеров к политическим формам борьбы с царизмом нашел отражение в новых сюжетных ситуациях, в изменении всей художественной структуры романа о "новых людях". Раньше двигателем сюжета произведения выступали стремления и поступки нового героя в области осуществления социальных преобразований: устройство производственных ассоциаций, сберегательных касс и других предприятий, направленных на воплощение социалистического идеала (в демократической литературе на рубеже 60-70-х гг.), или пропагандистская деятельность разночинца-интеллигента в народной среде, нередко направленная и на возбуждение крестьянского бунта (в литературе, отразившей события "хождения в народ"). С нарастанием же революционной ситуации в стране новый герой вступает в открытое политическое столкновение с властями. Это воплощалось в форме конфликта в доме представителя власти - станового, тюремного смотрителя, прокурора, - в зало судебного заседания между судьями и "государственным преступником", или в теоретической полемике в области юриспруденции, происходящей и в семье юноши, отказавшегося от юридической карьеры, и в университетской аудитории, или в форме бескомпромиссного столкновения революционера с либералами и ренегатами (Ив. Иванович, "Исправницкая дочь", "Сердце велело", "Пришел, да не туда" (1882); А. Осипович-Новодворский, "Тетушка", "Мечтатели" (1881); С. Смирнова, "У пристани" (1879); N. W. (Н. В. Молчановский), "Горениус" (1881); С. Ковалевская, "Нигилистка" (1892), и др.).

Влияние политических процессов 70-х гг. на литературу сказалось в обращении писателей к изображению героического подвига русских женщин, добровольно последовавших за своими "женихами"-революционерами в Сибирь (А. Осипович-Новодворский, "Тетушка"; С. Ковалевская, "Нигилистка"). Примечательно, что ни Некрасов в 1872-1873 гг. ("Русские женщины"), ни Берви-Флеровский в 1877 г. ("На жизнь и смерть") еще не связывали жизненную судьбу своих героинь, нашедших истинный долг и счастье в сибирских "пустынях", с женщинами-"семидесятницами", хотя влияние революционной эпохи 70-х гг. на них несомненно. И только после политических процессов 1877-1878 гг. современница и участница "хождения в народ" сменила в этом смысле в литературе декабристок и "шестидесятниц". С. Ковалевская в своей повести явно следует традициям Некрасова, А. Осипович верен творческой школе Чернышевского. Понятие "невеста" в рассказе "Тетушка" незаметно приобретает помимо его прямого значения символическое звучание, хорошо знакомое читателям "снов" из романа "Что делать?", в которых главная роль принадлежит "невесте" -революции.

Как известно, В. И. Ленин высоко ценил Л. Н. Толстого за "разоблачение правительственных насилий, комедии суда и государственного управления". [31] Великий художник слова в своей критике был не одинок. Его современники - М. Салтыков-Щедрин и А. Островский, Ф. Достоевский и А. Чехов, В. Короленко и П. Якубович (Мельшин) - разоблачали беззаконие царского суда, мир каторги и ссылки. Беллетристика о "новых людях" органически вошла в этот мощный поток русской классической литературы на правах передового бойца.

9

Беллетристику о "новых людях" 60-70-х гг. XIX в. по праву можно назвать литературной школой Чернышевского.

Произведения писателей этой школы, задуманные и созданные на крутых поворотах истории, отвечали жизненным потребностям русского революционно-освободительного движения. Углубление и расширение представлений о перспективах общественного движения, о многообразии форм и методов революционной борьбы создавали историческую основу для дальнейшего совершенствования "поэзии мысли", у истоков которой стояли Герцен и Чернышевский, о расцвете которой мечтал еще Белинский. Появляются новые жизненные источники для художественных замыслов, литература становится многообразнее в жанровом отношении, обогащается творческий метод писателя.

Произведения писателей-демократов расширили жанровые границы русского реализма. Вслед за социально-философским романом "Что делать?" публикуются социальные повести Бажина, социально-политические произведения Кущевского и Осиповича-Новодворского. Создание историко-политического романа "Пролог" предвещало появление произведений, сочетающих специфику жанра политического романа с его нравственно-психологической разновидностью ("Василиса", "Булгаков", "Андрей Кожухов"). Мемуары, воссоздающие "революционные профили" выдающихся деятелей освободительного движения ("Подпольная Россия"), соседствовали с романами-биографиями ("Перед рассветом", "Шаг за шагом") и публицистическим романом-трактатом ("На жизнь и смерть").

Несомненна историко-литературная заслуга писателей-демократов в воссоздании и утверждении героического характера передового деятеля своего времени. В их произведениях осуществилось известное предвидение Чернышевского, предрекавшего перспективу возрождения нового типа революционного деятеля "в более многочисленных людях, в лучших формах" (XI, 145).