Исторія Русской Церкви

Рѣшительно обличалъ архіеп. Никаноръ (Бровковичъ) херсонскій лжеученія гр. Л. Н. Толстого. Обличительными, наставительными и пророческими были слова великаго праведника, приснопамятнаго о. Іоанна Кронштадтскаго,

пережившаго въ смутные годы начала XX в. первыя проявленія въ государственной и общественной жизни зла, насаждавшагося въ обществѣ десятилѣтіями. На порогѣ этого новаго вѣка еп. Антоній (Храповицкій) говорилъ, что русское общество покидало “спасительный корабль вѣры”. Лишалось тогда, по его словамъ, разумнаго смысла “государственное существованіе, основанное на народномъ себялюбіи и чуждое религіозной идеѣ”. “Это уже не народъ”, писалъ владыка Антоній въ 1899 г. въ Казанскомъ журналѣ “Дѣятель” — “но гніющій трупъ, который гніеніе свое принимаетъ за жизнь, а живутъ на немъ и въ немъ лишъ кроты, черви и поганыя насѣкомыя, радующіяся тому, что тѣло умерло и гніетъ, ибо въ живомъ тѣлѣ не было бы удовлетворенія ихъ жадности, не было бы для нихъ жизни”.

Народныя массы крѣпче и чище сохраняли вѣрность религіознымъ преданіямъ и быту отцовъ и дѣдовъ. Но и въ XIX в. приходилось бороться съ остатками суевѣрій,

державшихся въ отдѣльныхъ мѣстахъ. Противъ этого ратовали, главнымъ образомъ, церковные проповѣдники. Изъ обличителей суевѣрій особенно извѣстенъ владыка Амвросій (Подобѣдовъ), долгое время правившій казанской епархіей, затѣмъ митрополитъ новгородскій и петербургскій (1799-1818). На этомъ же поприщѣ работали здоровая народная литература и школа. Просвѣтительныя мѣры съ каждымъ годомъ ширились и суевѣрія изживались все больше.

Богомольцы и паломники. Императорское Палестинское общество.

Попытки лѣвыхъ интеллигентовъ, соприкасавшихся съ 60-хъ годовъ XIX в. съ народомъ, отравлять его ядомъ безвѣрія и бунтарства имѣли мало успѣха. Вѣрующій народъ въ основѣ своей крѣпко держался Церкви. 13 августа 1861 г. въ Задонскъ на прославленіе святителя Тихона Задонскаго собралось 300000 богомольцевъ. И ежегодно приходили богомольцы въ августовскіе дни въ Воронежъ, гдѣ 7-го праздновалась память свят. Митрофана и 13 свят. Тихона. Великъ былъ притокъ вѣрующихъ лѣтомъ 1903 г. при прославленіи преп. Серафима Саровскаго. Вѣрующій людъ въ 1909 г. стекался во множествѣ на пути перенесенія мощей преп. княжны Евфросиніи изъ Кіева въ Полоцкъ. Въ послѣдній разъ передъ революціей велико было церковно-народное торжество въ іюнѣ 1916 г. при прославленіи мощей свят. Іоанна Тобольскаго.

Древній русскій Кіевъ въ дни празднованія Лаврой престольнаго праздника Успенія полонъ былъ десятками тысячъ богомольцевъ, стекавшихся отовсюду въ Матерь городовъ русскихъ. То же въ престольные дни происходило въ Св. Троицко-Сергіевой Лаврѣ, Дивѣевѣ, Саровѣ, на Валаамѣ, въ Соловецкой обители, въ Почаевѣ и въ другихъ многочисленныхъ монастыряхъ.

Приходилъ народъ и небольшая часть т. наз. интеллигенціи къ старцамъ въ Оптину пустынь, въ Геѳсиманскій скитъ Троицкой Лавры къ старцу Варнавѣ, въ Голосѣевскую пустынь Кіево-Печерской Лавры къ старцу Алексію и къ другимъ старцамъ, которыхъ въ разныхъ частяхъ Россіи знали вѣрующіе люди. Со всей необъятной Руси тянулись духовныя нити въ Кронштадтъ къ отцу Іоанну Сергіеву. Сотни тысячъ народа благоговѣйно встрѣчали его при поѣздкахъ по Россіи. Все усиливалось паломничество въ Святую Землю, на Аѳонъ. Французскій писатель Лоти писалъ, что онъ только тогда понялъ, что представляетъ собою истинная вѣра, когда онъ увидѣлъ русскихъ паломниковъ, молившихся въ Іерусалимѣ.

А. В. Елисѣевъ, побывавшій съ паломниками въ Святой Землѣ около 80 лѣтъ назадъ, пишетъ въ своей книгѣ: “Я уже говорилъ не разъ, что maximum скопленія не только русскихъ, но и вообще паломниковъ бываетъ къ празднику Пасхи; весь Іерусалимъ тогда представляется настоящимъ городомъ паломниковъ. На всѣхъ улицахъ слышится русская рѣчь, вездѣ виднѣются русскія лица, русскіе костюмы; продавцы различной снѣди и objets de piete, погонщики ословъ, даже нищіе — всѣ стараются въ это время мараковать по русски. “Подай ради Христа, Богъ съ тобой, Христосъ Воскресе!” кричатъ прокаженные, уроды, слѣпцы и другіе просящіе милостыни; замѣчателенъ тотъ фактъ, что ни на какомъ другомъ иностранномъ языкѣ не просятъ нищіе, какъ только по русски, — это чрезвычайно характеризуетъ наше паломничество. Нѣтъ передъ Пасхою ни одного такого уголка въ Іерусалимѣ или его окрестностяхъ, гдѣ нельзя было бы встрѣтить русскаго мужичка или бабы...” (“Съ русскими паломниками на Святой Землѣ весною 1884 года”. С-Петербургъ 1885 г.).

Въ тѣ уже годы число паломниковъ, которымъ русское правительство облегчало путешествіе и пребываніе въ Святой Землѣ, Елисѣевъ исчисляетъ въ 4000, предвидя все большее увеличеніе таковыхъ. На Св. Пасху 1899 г. въ Іерусалимѣ было 5882 русскихъ паломника.