Исторія Русской Церкви

Объ общемъ вредѣ, проистекавшемъ отъ Запада, Знаменскій пишетъ: “Послѣ бѣдствій 1812 г. французоманія съ вольтерьянствомъ смѣнились въ обществѣ мистическими увлеченіями. Кумиръ Вольтера былъ свергнутъ съ пьедестала и на мѣсто его поставлены были бози иніи, — разные Бэмъ, Эккартсгаузенъ, Юнгъ, Штиллингъ, г-жа Гіонъ, Сведенборгъ, де-Туа, Сенъ-Мартенъ и др. Для руководства въ чисто-православной мистикѣ у православной церкви были готовыя и для всѣхъ доступныя книги Макарія египетскаго, Исаака Сирина, Іоанна Лѣствичника, Григорія Синаита, Сѵмеона Новаго, Нила Сорскаго, наконецъ недавно изданный (въ 1793 и 1811 гг.) сборникъ этого рода статей “Добротолюбіе”; но это были книги церковныя, поповскія, а интеллигентнымъ мистикамъ нуженъ былъ мистицизмъ заграничный, послѣдней европейской моды. Первыми дѣятелями мистическаго движенія нѣкоторое время продолжали оставаться масоны, — Лопухинъ, написавшій сочиненіе: “Нѣкоторыя черты внутренней церкви”, цѣнившееся наравнѣ съ сочиненіями упомянутыхъ западныхъ авторитетовъ мистицизма, и

Лабзинъ, издававшій въ 1806 и 1817-1818 гг. мистическій журналъ “Сіонскій Вѣстникъ”. Потомъ въ 1813 г. все мистическое движеніе сосредоточилось въ библейскомъ обществѣ, при содѣйствіи котораго русская литература наводнилась цѣлой массой мистическихъ книгъ и брошюръ, обязательно рассылавшихся по всѣмъ учебнымъ заведеніямъ, приходамъ, монастырямъ, книжнымъ лавкамъ и проч. Мистицизмъ еще высокомѣрнѣе относился къ православной церкви, чѣмъ масонство. Проповѣдуя непосредственное общеніе человѣка съ Богомъ, универсальную, исключительно-сердечную, субъективную религію безъ догматовъ и церкви, основанную на непосредственныхъ озареніяхъ отъ Духа Божія и вѣщаніяхъ внутренняго Слова въ духѣ человѣка, онъ отвергалъ все внѣшнее въ религіи, іерархію, таинства, обряды, даже обязательное ученіе внѣшняго, единственнаго истиннаго откровенія и признавалъ одну “внутреннюю” церковь, не знающую никакихъ догматовъ, кромѣ догмата о возрожденіи и соединеніи человѣка съ Богомъ, никакихъ раздѣленій между своими членами и между разными вѣроисповѣданіями, кромѣ раздѣленія ветхаго человѣка отъ новаго, существовавшую, по ученію мистицизма, отъ начала міра доселѣ во всѣ времена и во всѣхъ религіяхъ, мистеріяхъ и философскихъ ученіяхъ. Мистицизмъ въ лицѣ сильныхъ библейскихъ дѣятелей покровительствовалъ всевозможнымъ сектамъ и являвшимся изъ Европы учителямъ. Русскіе мистики совершали умную молитву съ пріѣзжавшими въ Россію квакерами, окружали каѳедры пріѣзжихъ проповѣдниковъ Линдля

и Госнера, слушали мистическую пророчицу, остзейскую баронессу

Криднеръ, восторгались ученіемъ духоборцевъ, братались и съ хлыстами, распѣвая ихъ пѣсни и отплясывая на радѣніяхъ въ странномъ обществѣ нѣкоей г-жи Татариновой.

Мистическое увлеченіе сдѣлалось какой-то повальной болѣзнью русскаго общества, отражалось и въ литературѣ, и въ искусствѣ, проникло въ учебныя заведенія, въ университеты, гдѣ своей враждой къ “лжеименному разуму” едва не убило первыхъ зародышей русской науки, отразилось даже въ духовной литературѣ, наприм. въ статьяхъ Христіанскаго Чтенія 1821-1823 гг. Въ нѣкоторыхъ салонахъ Москвы и Петербурга, у кн. С. Мещерской, извѣстной изданіемъ множества мистическихъ брошюръ, кн. А. Голицыной и др., приверженцы мистицизма открыли собранія для “умной” молитвы и слушанія разныхъ экзальтированныхъ проповѣдниковъ. Большинство этого люда вовсе не понимало мистицизма, сумасшествовало изъ одного подражанія и отъ нечего дѣлать, но это нисколько не мѣшало ему питать самое гордое презрѣніе къ “внѣшней церкви” и относиться съ грубымъ фанатизмомъ ко всѣмъ несогласнымъ и особенно къ своимъ обличителямъ. Во время двойного министерства Голицына за противодѣйствіе мистицизму былъ лишенъ должности нѣкто Смирновъ, переводчикъ медицинской академіи, обратившійся къ государю съ просьбой о дозволеніи печатать опроверженія на мистическія книги. Въ 1818 г. духовный цензоръ, ректоръ петербургской семинаріи Иннокентій возсталъ противъ Сіонскаго Вѣстника и добился таки его прекращенія, затѣмъ пропустилъ въ печать противомистическое сочиненіе нѣкоего Станевича — “Бесѣда на гробѣ младенца”; министръ страшно разсердился на него за такую дерзость и сдѣлалъ комиссіи дух. училищъ грубый выговоръ за то, что цензоръ пропустилъ книгу, наполненную “защищеніемъ наружной церкви противъ внутренней, и противную началамъ, руководствующимъ наше христіанское правительство”. Какъ упоминалось на стр. 730, Станевичъ былъ высланъ заграницу.