История Спарты (период архаики и классики)

Обращает на себя внимание тот факт, что Клеомен, как сообщает Геродот, несмотря на военные успехи, даже не попытался захватить сам город Аргос, и эфоры такое поведение царя в конечном счете оправдали (VI, 82). Спарта предпочла сохранить пусть ослабленный, но все еще очень опасный для своих соседей Аргос[006_36], точно так же, как почти век спустя она не даст согласия на полное уничтожение Афин. Ничто лучше не могло обеспечить Спарте лояльность ее союзников, как сохранение для них постоянной угрозы со стороны Аргоса. В дальнейшем Спарта всегда проявляла известную осторожность и предупредительность в своих отношениях с Аргосом, стараясь разрешать пограничные споры путем переговоров и обращения к третейскому суду (Thuc. V, 41).

Состав Пелопоннесского союза

Спарта по-разному относилась к своим союзникам. Среди самых влиятельных членов Пелопоннесской лиги, к которым Спарта всегда проявляла предупредительность и с мнением которых считалась, прежде всего следует назвать Элиду и Коринф.

Стоит считать, что Элида была первой пелопоннесской общиной, ставшей союзницей Спарты, что спартанцы установили с ней договорные отношения несколько раньше, чем с Аркадией. Спарта в VI в. остро нуждалась в союзниках, которые помогли бы ей оказать давление на граничащие с Лаконией и Мессенией общины, находящиеся на территории Трифилии, Аркадии и Арголиды. В свою очередь, и Элида была заинтересована в Спарте, тем более, что политическое устройство обеих общин способствовало их сближению. Элейцы, как и спартиаты, были элитарным коллективом граждан. Они были организованы в 8 фил и населяли 16 небольших общин, каждая из которых имела своего царя-басилевса. Государство управлялось герусией с небольшим количеством пожизненных членов. По словам Аристотеля, избрание их происходило по тому же династическому принципу, что и в Спарте. Элейцы подобно спартиатам распространили на другие народы Элиды статус периеков (Arist. Pol. II, V, 4, 8, 1306 a 16; Paus. V, 16).

Процветание Элиды во многом зависело от того, будет ли она владеть Олимпией и, следовательно, организовывать Олимпийские игры. В 90-80-х гг. VI в. Спарта помогла Элиде захватить Писатиду, на территории которой находилась Олимпия, и обратить ее граждан частично в рабов, частично в периеков (Strab. VII, 3, 30, p. 355; 33, p. 358; Paus. VI, 22, 2-4). Начиная с 580 г., Олимпийские игры уже судили судьи из Элиды (Paus. V, 9, 4-5). В свою очередь, благодаря союзу с Элидой влияние Спарты в Олимпии, которое было заметно уже под конец VIII столетия, ок. 572 г. прочно устанавливается. Элида, став распорядительницей Олимпийских игр, представляла большую ценность для Спарты и как источник денежных средств (Thuc. I, 121, 3; 143, 1).

Военный союз (симмахия) между Спартой и Элидой, по-видимому, был заключен в первые десятилетия VI в.[006_37]

Позже, когда Элида вошла в состав Пелопоннесского союза, Спарта никогда не вмешивалась в ее внутренние дела. Как известно, в Элиде ок. 70-х гг. V в. произошли большие политические изменения, сопровождавшиеся синойкизмом (Diod. XI, 54, 1; Strab. VIII, 3, 2, p. 336) и, согласно мнению некоторых исследователей, принятием демократической конституции[006_38]. Но спартанцы, как и в случае с Мантинеей, никак не прореагировали на эти неприятные для них перемены.

Особое положение среди союзников Спарты занимал Коринф. Это был единственный член союза, который сохранял со Спартой известный паритет и чья позиция в решении того или иного вопроса была не менее важной, чем позиция самой Спарты. Если можно говорить о параллелизме властных структур Пелопоннесского союза, то это был параллелизм спартанской апеллы и союзного собрания, где влиянием пользовались депутаты от Коринфа. Как правило, все остальные союзники присоединялись к мнению Спарты или Коринфа.

Время вступления Коринфа в Пелопоннесскую лигу точно неизвестно. Во всяком случае, когда Коринф стал ее членом, союз между ними существовал уже в 525 г., когда эти два государства предприняли совместный поход против тирана Самоса Поликрата (Her. III, 48-49). Судя по участию Коринфа в Первой и Второй Мессенских войнах на стороне Спарты (Paus. IV, 11, 1; 15, 8)[006_39], их дружеские отношения имели длительную историю. Союз Коринфа со Спартой, сложившийся в ходе Мессенских войн, по-видимому, сохранялся в течение всего периода правления Бакхиадов. Об этом свидетельствует сообщение Плутарха, согласно которому спасающиеся от тирана Кипсела Бакхиады были охотно приняты в Спарте (Lys. 1). Прервались эти дружеские связи в середине VII в., с приходом к власти в Коринфе на длительный период (до 583 г.) тиранов из рода Кипселидов (Her. V, 92; Arist. Pol. V, 9, 22, 1315 b).