История сыска в России, кн.1

«В 1887 году часть кружка „Самоуправления“ была арестована. Муж мой попался на обыске у Белевских, был там обыскан, но арестован не был. С этого дня Бердяев снова начал таскать его в „охранку“ и мучил всякими допросами о „Самоуправлении“. Муж категорически отрицал всякое своё участие в „Самоуправлении“, но вся эта передряга оказала страшное влияние на его здоровье, и я стала бояться, что он заболеет психически, да он и стал уже страдать навязчивыми идеями. Я окончательно терялась, что делать, и тогда по совету одного литератора ГШ.Ки-чеева я обратилась за протекцией к знаменитой тогда певице императорских театров Д.МЛеоновой. Кичеев сказал мне, что Бердяев бывает постоянно у этой Леоновой, играет там в карты, и что он, Кичеев, состоя в очень хороших отношениях с Леоновой, переговорит с ней и попросит повлиять на Бердяева, чтобы он оставил в покое моего мужа… Через несколько дней Кичеев привёз мне письмо Леоновой к Бердяеву, и я в первый раз переступила порог Московского охранного отделения. Бердяев сначала ломался, напоминал мне о моем нелегальном проживании в Москве, благодаря тому, что он покровительствует мужу, грозил, что он может меня арестовать. Я указала ему на то обстоятельство, что г-жа Дурново, по делу которой я должна была привлекаться, благополучно проживает в Москве, и смысла меня арестовывать нет никакого, т. к. дело Дурново окончательно покончено. После долгих препирательств он согласился, наконец, оставить мужа, пока он болен, в покое; Я, конечно, никаких обещаний что-нибудь для него, Бердяева, делать не давала, да и давать не могла, т. к. абсолютно ничем полезной ему быть не могла и не желала».

Итак, даже по словам самой Серебряковой, впервые беседовала она с Бердяевым в конце 90-х гг. прошлого столетия. А мы знаем, что подобные «беседы» и подобные визиты, даже с записками от актрис, даром не проходят. Бердяевы делали своё дело твёрдо и непоколебимо. Если выбывал из строя один сотрудник (Серебряков), то его должен был заменить другой (Серебрякова). Сантименты, как известно, не пользовались большой любовью и не уживались в кабинете начальников политической полиции.

Покровы второй жизни Серебряковой далеко ещё не все сорваны. Эта вторая жизнь Анны Егоровны, начинавшаяся у порога конспиративных квартир для свиданий с Бердяевым, Зубатовым и их подручными, остаётся ещё в значительной своей части плотно занавешенной.

А параллельно этой таинственной жизни строилась и развивалась открыто, на глазах у всех легальная жизнь Анны Егоровны. Легальная жизнь её давала материал, составляла содержание второй, нелегальной жизни, а эта последняя, в свою очередь, создавала материальный фундамент и определяла поведение Серебряковой в её отношениях к окружающим. Только тесное переплетение этих двух жизней и делало Серебрякову ценной сотрудницей «охранки».

Как строилась эта легальная жизнь Серебряковой и в чем заключалась её общественная и политическая деятельность? Человек, не вхожий на правах близкого знакомого в её дом, человек, приглядывающийся к ней, так сказать, со стороны, мог определить: Анна Егоровна – это тип эмансипировавшейся русской интеллигентки.