История тела. Том 2: От Великой французской революции до Первой мировой войны

К уже известным с первой половины XIX века конструктам, предложенным в обзорной литературе и трудах по физиологии, добавляется новый тип человека — распутник. Согласие на порок превращает нас в животных.

В данной понятийной системе решающая роль отводится другой задаче — экономии семенной жидкости. Согласно древнему убеждению, связанному с гуморальной медициной и окончательно вытесненному благодаря научным открытиям только в последней трети века, в мужском теле на уровне тестикул происходит неуловимый обмен, в котором немаловажную роль играют «абсорбирующие сосуды». Они обрабатывают и улучшают качество спермы и обеспечивают отток некоторой ее части в кровь: она орошает разнообразные части тела и укрепляет физиологические функции организма. Отсюда следует, что чрезмерная потеря семени ослабляет, а то и полностью нарушает «механизм обращения». Автор завершает статью в «Большом универсальном словаре XIX века» так: «Мужская сила связана с выделением спермы; чем обильнее происходит ее выделение, тем слабее становятся мужские способности. <…> Ни для кого не секрет, что вслед за соитием наступает упадок сил»[329]. Кроме того — на этот раз как для мужчины, так и для женщины, — «каждое новое удовольствие связано с потерей для нервной системы, а истощение от него не меньше, чем от последствий кровоизлияния». Мужская эякуляция по своим признакам напоминает конвульсии или даже более того — эпилептический припадок.

Отныне осознается необходимость в мужской сдержанности, тем более что мощность наслаждения считается намного более высокой у женщины, чем у ее партнера. А значит, если тот не сможет контролировать свои порывы, то женщина его просто изнурит. Так, во время первой брачной ночи и в течение следующих недель новобрачный должен отказаться как от чрезмерной потери семени, так и от доставления слишком частого и бурного удовольствия жене. Ему следует умерять свою супругу, иначе, предавшись полному удовлетворению своих желаний, она рискует навлечь на себя гнев теллурических сил, которые могут ее опустошить. Именно поэтому в медицинских трактатах женщины в период климакса и тем более женщины бесплодные, не боящиеся забеременеть, названы самыми опасными партнерами. Распутник и онанист — два образа, воплощающих упадок тела в связи с недостаточной экономией семени. Добавим, что, с точки зрения святого Августина, привычка ведет к несчастью: настолько воспоминание об ушедшем удовольствии преувеличивается воображением.

Молодой мужчина, будущий муж и отец, должен заботиться о сохранении своей способности к воспроизводству. Ему следует избегать такого ужасного проступка, как растрата спермы, ведь это подвергает опасности и семейное равновесие, о котором он так мечтает. Беречь сперму — значит обеспечить себе счастье в будущем. Что касается девушки, то помимо морального обязательства сохранять девственность она должна быть проинформирована о рисках, связанных с проникновением в ее тело семени.

До конца XIX века продолжает бытовать мнение (впрочем, нередко оспариваемое), что женщина навсегда остается пропитанной семенем первого партнера. А значит, дети, зачатые с другими мужчинами, все равно будут похожи на него. Профессор Альфред Фурнье упоминает о женщине, родившей чернокожих детей, поскольку ее первый половой акт произошел с чернокожим мужчиной[330]. Филипп Амон[331]

прекрасно продемонстрировал отголоски этого прочного убеждения в художественной литературе. Его можно обнаружить в произведениях мадам де Сталь, Гете, Мериме, Барбе д’Оревильи, Леона Блуа, Катулла Мендеса и, в первую очередь, Золя (см. роман «Мадлена Фера»). В более мягком варианте это может проявляться, как считалось, в наличии отметин на теле ребенка. В более широком смысле, женское чрево — восприимчивая материя — сохраняет, развивает и воспроизводит тот оттиск, который оставляет своим движением проникший туда мужчина, подобно тому как солнце способно оставлять на теле свои отметины.

2. Виды распутства: мастурбация и потеря семени