История царствования императора Александра I и России в его время. т.3. (1869)

Москву, говорил с Растопчиным и был восхищен силою и живостью его речи. Тогда-же он сделался лично известным Великой Княгине Екатерине Павловне и по ея приглашенію несколько раз пріезжал в Тверь. В 1810 году, его назначили обер-камергером Высочайшаго Двора, но исполненіе обязанности по этому званію было поручено Александру Львовичу Нарышкину. По видимому, Государь избегал столкновеній пылкаго Растопчина с надменным Коленкуром. Оставаясь в Москве, Растопчин сообщал Императору опасенія свои на счет намереній Наполеона и козней французская правительства; его-же внушеніям отчасти приписывали паденіе Оиеранскаго. Наконецъ— настало время, когда образ мыслей и поступки Растопчина, противные политике Тильзитскаго трактата, должны были послужить на пользу Россіи, в борьбе ея на жизнь и смерть с Наполеоном. От Москвы, сердца Россіи, много зависел успех общая дела, и Растопчин умел заставить биться крепче сердце нашей родины. Император Александр, Высочайшим приказом 29 мая 1812 года, переименовав его в генералы от инфантеріи, назначать главнокомандующим в Москву, и никто в эту незабвенную эпоху не мог лучше ея исполнить такую обязанность. Как человек, и он делал ошибки, увлекаясь усердіем и нередко преступая пределы врученной ему власти, но нельзя не сознаться, что призваніе Растопчина на поприще отечественной войны было делом Промысла, хранящая Россію (“)•

Обратимся к событіям на западных границах Имперіи.

Неименіе точных сведеній о намереніях Наполеона и о главном направленіи его войск не позволило нам сосредоточить силы на неболыном пространстве. Наполеон, распущенными с умыслом слухами, успел уверить нас, будтобы значительная часть его войск собиралась в герцогстве варшавском (¹²

), а в Галиціи находилась армія выставленная австрійским нравительством, что заставило нас разделить силы на три арміи: 1-я Западная, под начальством военнаго министра, генерала от инфантеріи Барклая де-Толли, в числе 110-ти тысяч человек (^І3), была расположена между Россіенами и Лидою, имея главную квартиру в Вильне; 2-я Западная, генерала от инфантеріи князя Багратіона, в числе 37-ми, a вместе с долженствовавшею прибыть из Москвы 27-ю дивизіей, до 45-ти тысяч человек (

¹⁴), стояла между Неманом и Бугом, имея главную квартиру в Волковиске; 3-я резервная Обсерваціонная армія, под начальством генерала от кавалеріи Тормасова, в числе 46-ти тысяч человек (¹⁵

), находилась на Волыни, имея главную квартиру в Луцке.

Главнокомандующій 1-ю Западною арміей, Барклай де-Толли, обладавшій военною опытностью и большими сведеніями по военной и административной частям, был известен прямодушіем характера, хладнокровіем и непоколебимостью. Его преданность к Государю и Россіи не имели пределов. Его деятельность в особенности проявлялась в усиліях к прекращенію злоупотребленій вкравшихся в военное управленіе, чтб принесло несомненную пользу, но вызвало злобу и неудовольствіе его предместника, графа Аракчеева, который, в качестве председателя департамента военных дел, старался вредить ему при всяком случае. Барклай де-Толли был недоверчив и несообщителен, но иринимал живое участіе в судьбе своих?» подчиненных; в одной из подонных им Государю записок, находим: „необходимо улучшить ноложеніе наших офицеров и унтер-офидеров, которые терщіт большую нужду нежели солдаты, не требующіе ничего, кроме хорошаго обращенія, то есть чтоб их считали людьми способными любить отечество, если это чувство не подавлено в них палочными ударами" Но у Барклая недоставало дара одушевлять войска и говорить с русскими солдатами; и народ — и армія — считали его иностранцем, что в отечественную войну 1812 года было несчастіем для него самаго и мешало общей пользе. При всей твердости своего характера, Барклай нередко был принужден?», угождая общему мненію, действовать противно своему собственному, что поставляло его в фальшивое положеніе и поселяло недоверчивость к нему в арміи.

Главнокомандующій 2-ю арміей, князь Багратіон, сроднившійся с русскими войскали на поле чести, постоянно водившій их к победе, либо прикрывавшій их своею грудыо, был, как выражался о нем граф Растопчин — „генерал по образу и поДобію Суворова", которого считался любимцем. Блистательные подвиги наших войск: очаковскій и прагскій штурмы, переправа через Адду, победы на Требіи и при Нови, бой при Шёнграбене и битва при Прейсиш-Эйлау : все эти подвиги неразлучны с именем Багратіона. Справедливый к заслугам?, своих подчиненных, он очаровывал всех окружавших его и был ими обожаем. Доверчивость Багратіона к ближайшим сподвижником его было неограниченна, что иногда подавало им возможность употреблять во зло его благосклонность. Уступая Барклаю де-Толли в образованіи, теоретиче-ских сведеніях и административной опытности, Вагратіон умел говорить с русским солдатом, и напоминая Суворова, заставлять войска дейсгвовать но-суворовски.