История царствования императора Александра I и России в его время. т.5. (1871)

И во Франціи. положеніе дел было сомнительно, хотя Король Людовик XVІІІ стоял несравненно выше Фердинанда, и умом. и нравственными качествами. В 1814 году, возвращеніе во Францію эмигрантов не подало повода к бурному столкновенію их с людьми республики и имперіи; но после Стадневнаго правительства, роялисты, неумеренно пользуясь торжеством своим, вместо того, чтобы поддерживать дарованную Королем хартію, предъявили чрезмерныя притязания и хотели господствовать в своем отечестве. Наследный принц, граф д’Артуа сделался главою преданных, но вредных поборников династіи Бурбонов, plus royalistes que le roi

m^eme (превосходивших усердіем к Королю самаго Короля); к нему стекались доносчики и клеветники, со списками лиц, долженствовавпіих, по их мпенію, подвергнуться опале, а равно тех. которых они считали достойными занять важнейтпія места в правительственной іерархіи; там составлялись областные королевскіе комитеты, для управленія выборами кандидатов в избирательную палату; оттуда-же разсылались инструкціи, на основаніи коих національная гвардія, вместо охраненія общественной безопасности, хладнокровно смотрела на кровавыя сцены, происходивіпія в южных областях Франціи. Гоненіе на бонапартистов (ter

reur blanche) сопровождалось убійствами, которыя. оставаясь безнаказанными, подавали повод к новым преступленіям. Палаты, усердствуя ультрароялистам и желая предупредить противодействіе враждебных им партій, предложили Королю: „исполнить долг правосудія в отношеніи к тем, которые, в надежде на его милосердіе, осмеливались величаться своими мятежными поступками". Министерство представило, в октябре 1816 года, проекты двух законов: одного против мятежей и д ругаго, которым правительству давалось право, в продолженіи года, подвергать аресту всех обвиняемых в государственнных преступленіях и обезпечивать себя содержаніем на поруках, либо изгнаніем, всех тех, которые казались ему подозрительными. Этот закон,-на основаніи котораго—как говорили тогда— половина всей Франціи могла арестовать другую, был принят обеими палатами почти единогласно. Другой закон — против мятежей, предложенный министром юстиціи, был найден слишком недостаточным, и по тому палаты усилили

maximum штрафов с 3-х тысяч франков до 20-ти тысяч и заменили временное заключеніе в смирительном доме ссылкою. Вслед за тем, был принят палатами почти без сопротивленія предложенный военным министром закон о судных коммисіях, коим предоставлялось, до 1-го января 1818 года, решать дела по всем преступленіям против общественной безопасности. Эти три закона, по мненію палат, обезпечивали будущность государства; для наказанія-же пособников ста-дневнаго бонапартистскаго владычества были приняты не менее строгія меры: палаты домогались, чтобы до тысячи двух сот лиц, замешанных в этом преступленіи. подверглись смертной казни, либо ссылке и кон-фискаціи имущества, и только лишь настоян ія самаго Короля ограничили взысканіе изгнанісм восьмисот пятидесяти лиц, в числе которых были все нареубійцы ²⁸

), поступившіе на службу в теченіи Стадией, и сам знаменитый Фуше, тогда бывшій представителем Франціи в Дрездене. Областные чиновники, соревнуя палатам, притесняли владельцев національных именій, прежде принадлежавших эмигрантам, и не щадили никого из лиц казавшихся им подозрительными.

Неуместное усердіе палаты депутатов (прозванной la chambre introuvable), возбудив неудовольствіе во всей Франціи, и в особенности в Париже, заставило Короля распустить ее, но дух раздора и мщенія, возбужденный исключительными законами, распространился в провинціях, и новые выборы были произведены под вліяніем роялистских комитетов. Известный своею умеренностію, но увлеченный порывом ультра-роялизма, миниетр полиціи Деказ, в циркуляре 28 марта 1816 года, объявил врагами государства всех тех, которые злорадствовали затрудненіям правительства, либо изъявляли, словами или знаками, ненависть и призреніе спокойным и верным обывателям. Префекты многих денартаментов сменили по нескольку сот чиновников, назначив на их места „надежных людей" (les purs), которые, по прослуженіи двух или трех месяцев, были сменены „еще более надежными" (des hommes plus purs).