История царствования императора Александра I и России в его время. т.5. (1871)

Назначеніе Сперанскаго, как и должно было ожидать, подало повод к безконечным толкам. Самый о том указ заключал в себе необъяснимый противоречія : и удаленіе (в действительности — ссылка) столь важнаго государственнаго сановника, „без точнаго изследованія вины его", и желаніе Государя: „дать Сперанскому и Магницкому способ усердною службою очистить себя в полной мере“, между тем, как „по внимательном и строгом разсмотреніи их поступков", не только не обнаружилась какая-либо вина, но даже „не найдено убедительных причин к подозреніямъ“: все это возбудило недоуменія и заставило многих видеть в Сперанском невинную жертву дворской интриги. Действительно — ежели можно вполне верить показа-ніям де-Санглена — главным орудіеи паденія Сперанскаго были непріятелиего Балашев и Армфельдт. что впрочем немешало им враждовать между собою. Император Александр знал их взаимньтя отношенія, но терпел их при себе, полагая, как он однажды сказал де-Санглену, что „к сожаленію, интриганты в государстве бывают также полезны, как и честные люди, а иногда даже и более“. Впрочем, главным, оиаснейіпим непріятелем Сперанскаго был современный дух общества в обеих столидах. Государь, ;а несколько дней до паденія Сперанскаго, говоря с де - Сангленом, сказал ему: „Из донесенія графа Растопчи на о московских толках, вижу, что там ненавидят Сперанскаго; полагают, что он, при учрежденіи министерств и совета. хитро подкопался под самодержавіе. Здесь в Петербурге он также возбудил общую ненависть к себе, и везде в народе порицают все им сделанное : следовательно — учрежденіе министерств — ошибка. Кажется, Сперанскій не совсем понял план Лагарпа, моего наставника, котораго люблю и почитаю, как только благодетеля любить и чтить возможно. Я дам вам его проек т; сравните его с учрежденіемъ“. На следуюіцій день, Армфельдт, которому Государь сказал о поручен!» им данном де-Санглену, стал уговаривать де-Санглена, чтобы он хорошенько отделал Сперанскаго, уверяя, что это понравится Государю (Arrangez bien Speransky: cela plaira).

Когда-же де-Санглен отвечал, что выскажет всю правду, Армфельдть, прервав его речь, сказал : „Так знайте-же, что Сперанский, прав-ли он или виноват, пострадает. Это необходимо, чтобы привязать народ к Государю, для войны, которую должно сделать народною"

(Sachez que Speransky, fautif ou non, doit ^etre immol'e;

l ’est indispensable pour rallier la nation au chef de l’'etat et pour une guerre qu'il faut rendre nationale) (²³).

Не место здесь доказывать, что для возбужденія русскаго народа к борьбе на жизнь и смерть с Наполеоном, небьтло необходимости пожертвовать Сперанским, да и самыя душевныя свойства Императора Александра не допускают мысли, чтобы он поступил жестоко в отношеніи столь близкаго к себе человека, еслибы считал его совершенно невинным. Враги Сперанскаго успели уверить Государя, что государственныя преобразованія и меры по части финансов, исполненныя по иниціативе Сперанскаго, клонились умышленно к разстройству суіцествующаго порядка; что Сперанскій позволял себе порицать действія правительства и выказывал нристрастіе к Наполеону и Францу зам, и проч. Но можно-ли упрекать Сперанскаго в том, что не все предпринятая у нас реформы увенчались успехом? Что-же касается до обвиненія в порицаніи правительства, то сам Сперанскій сознавался, что ему случалось.выражать свое мненіе о разных учрежденіях, которыя он, как и все благомыслящіе люди и даже сам Государь, находил несообразными; нескрывал Сперанскій и того, что он не мог оставаться равнодушным в отношеніи людей, облеченньтх доверіем правительства и препятствовавших успеху порученнаго им дела. Но Сиеранскій отвергал с негодованіем мысль, чтобы когда-либо он мог заочно порицать распоряженія Государя, коих сам в последніе годы был близким исполнителем (²⁴).