История цивилизации в Европе

Я еще не представил вам полный план моего курса. Я начал тем, что показал вам предмет его, а потом подвигался все дальше и дальше, не рассматривая европейскую цивилизацию в полном ее составе, не указывая вам одновременно точку исхода, путь и цель, или, другими словами, начало, середину и конец ее. Теперь мы дошли до того времени, когда общее обозрение, общий очерк рассматриваемого нами мира становится необходимым. Эпоха, уже рассмотренная нами, объяснялась как бы сама собою или ближайшими ясными результатами своими, но времена, к которым мы теперь приступаем, не могут быть поняты, не могут даже возбудить живого интереса, если они не будут соединены с самыми косвенными, отдаленными последствиями своими. В такой обширной работе, какова наша, наступает момент, когда трудно решиться идти вперед, не имея пред собою ничего, кроме неизвестности и мрака; в этот момент становится необходимым знать не только откуда идешь и где находишься, но и куда направляешь шаги свои. Вот потребность, которую мы теперь ощущаем. Чтобы понять эпоху, до которой мы достигли, чтобы вполне оценить ее значение, необходимо обратить внимание на отношения ее к новейшему времени. Истинный смысл ее раскрылся очень поздно.

Нам уже известны почти все существенные элементы европейской цивилизации. Я говорю «почти», потому что еще не познакомил вас с королевскою властью. Настоящая минута для развития королевской власти наступила лишь в XII и даже в XIII веке; тогда только учреждение это получило правильное устройство и начало занимать место, окончательно принадлежащее ему в новейшем обществе. Вот почему я не говорил до сих пор о королевской власти; она будет предметом следующей моей лекции. За исключением ее, повторяю, нам известны все важнейшие элементы европейской цивилизации: мы присутствовали при колыбели феодальной аристократии, церкви, городских общин; мы видели учреждения, соответствовавшие этим фактам, – и не только учреждения, но и принципы, идеи, которые были необходимым последствием фактов.

При изучении феодальной системы, мы увидели возникновение новейшего семейного устройства, домашней жизни; мы поняли чувство личной независимости во всей его силе и энергии, поняли, какое место должно было принадлежать ему в нашей цивилизации. Рассматривая церковь, мы видели появление чисто духовного общества, отношения его к обществу светскому, теократический принцип, отделение духовной власти от светской, первые попытки гонения, первоначальный голос свободы совести. Образование городских общин показало нам ассоциацию, основанную на совершенно других началах, нежели ассоциации феодальная или церковная, – различие общественных сословий, вражду их, первые основные черты нравов новейшей буржуазии, умственную робость рядом с энергией души, демагогический дух рядом с духом законности. Одним словом, все элементы способствовавшие образованию европейского общества, все, чем оно было, все, что занимало его, уже прошло некоторым образом пред вашими глазами.

Перенесемся теперь в среду новейшей Европы, – я говорю не о современной Европе, после изумительного переворота, которого мы были свидетелями, но о Европе XVII и XVIII столетия. Спрашиваю вас: узнаете ли вы в ней общество, виденное вами в XII веке? Какая огромная разница! Я уже объяснил эту разницу в отношении к городским обществам: я старался показать вам, как среднее сословие XVIII века было мало похоже на среднее сословие XII. Примените это сравнение к феодальной системе и к церкви – вас поразит такое же несходство. Между дворянством двора Людовика XV и феодальною аристократиею так же мало сходства, как между церковью кардинала Берни и церковью аббата Сугерия, как между средним сословием XVIII века и буржуазиею XII. В промежуток времени между этими двумя эпохами, общество, в полном своем составе, подверглось коренному преобразованию, хотя главнейшие элементы его были сформированы уже и в XII веке. Я постараюсь различить со всею ясностью общий, существенный характер этого преобразования.

Между V и XII столетиями общество содержало в себе все, что мы встретили и описали в нем: королей, светскую аристократию, духовенство, горожан, колонов, власть религиозную, власть светскую, одним словом, зачатки всего того, из чего мог образоваться народ, правительство; а между тем в нем не было ни народа, ни правительства. В изучаемое нами время не было ничего похожего на нацию, на правительство, в том смысле, в котором принято теперь понимать эти слова. Мы встречали множество частных сил, отдельных фактов, местных учреждений, но не видели ничего общего, публичного, не видели ни политики в собственном значении этого слова, ни истинной народности.