История Винсента Робертса (СИ)

Не знаю, правда ли, но говорят, что перед смертью вся жизнь за миг пролетает перед глазами. Был ли то миг или целая вечность, уже не имело значения. Я лежал в луже собственной крови и смотрел в потолок старого заброшенного завода. В крыше зияла огромная дыра и, учитывая то, что я уже почти ничего не видел, светлое пятно среди мрака воспринималось, как свет в конце туннеля. Жизни я своей, конечно же, не увидел. Я не верил в Бога, только надеялся, что если все-таки окажусь не прав, значит, это, должно быть, путь в рай. Но тут же усмехнулся своим собственным мыслям. Даже если это действительно так, то меня там не ждут. В Чистилище давно уготовано мне место, если верить россказням церковников. Так я думал, глядя на тот просвет, пока глаза не закрылись, и сознание не погрузилось во мрак.

====== Глава 4! ======

Я медленно приходил в себя, ощущая жуткую боль, в горле застрял ком, мешая дышать, а тело не желало толком двигаться, будто закостенело. Понадобилось много времени, чтобы пошевелиться, а потом аккуратно перевернуться на бок. Закашлявшись, я сплюнул сгустки запекшейся крови, вышедшие из легких, и наконец-то с хрипами и стоном смог сделать первый нормальный вдох.

Постепенно выплывали из непроглядной темноты ночи очертания мира, возвращались звуки и запахи, но вместе с ними пришла и мучительная жажда. Она поглощала, затуманивала рассудок и заставляла забыть обо всем на свете, кроме одного единственного желания насытиться. И я понимал, что превращусь в чудовище, если не сделаю хотя бы что-нибудь, больше всего на свете мне не хотелось причинить кому-нибудь боль, просто потому что не смог сдержать свою звериную натуру.

Поднявшись на колени, дополз до балок, где оставил свои вещи, я стянул их вниз, перепачкав кровью светлую футболку. И плевать на нее. От обиды скручивало не меньше чем от боли и жажды, я ведь не хотел становиться чудовищем, а Томас не дал даже шанса оправдаться. Настала пора смириться, что никто не будет меня слушать, потому что отныне я монстр? А я ведь всего лишь хотел выжить!

Неяркий свет луны обрисовывал искореженные обломки станков и металлических конструкций, так сильно напоминающих монстров из кошмаров в эту ужасную для меня ночь, когда я впервые познал настоящую боль и породнился со смертью. Если бы мой убийца действительно знал, что делать, то я бы никогда не открыл больше глаза, но благодаря ему я получил действительно ценный урок. Никому не доверять больше, никогда.

Подобрав пистолет, я выкарабкался из старого заброшенного завода наружу и направился к дому, где в холодильнике должна была ждать кровь. И только эта мысль держала на ногах, потому что я знал куда идти и где конечная цель, оставалось надеяться только на то, что по пути не встретится какой-нибудь припозднившийся человек, иначе от бедолаги ничего не останется.

Прячась в густой тени зданий и избегая света фонарей, я плелся медленно, придерживаясь за стены и ограды. Из головы все еще никак не выходило расстроенное лицо Томаса в этот злосчастный вечер. С одной стороны хотелось простить парня из-за тяжелого детства, но с другой — я не мог забыть такого грустного поступка. Ощущение жажды лишь усиливало гнев и хотелось разорвать Риверсу глотку, но я быстро отмел кровавые мысли, концентрируясь только на желании попасть домой и как можно скорее.

Проходя мимо бара, я задержался и покосился на входную дверь. Очень хотелось вернуть прежние времена, просто зайти и выпить, поболтать о чем-нибудь с Тони, но понимал, что теперь мне нет хода в это заведение. Если однажды столкнемся с Томом, я не мог поручиться за себя, что не оторву ему башку.

Развернулся, желая поскорее уйти, но за спиной раздался звон колокольчиков: кто-то вышел из бара. Неумолимо захотелось обернуться, и я мельком взглянул через плечо, втягивая голову и пряча лицо за воротником куртки так, что видны оставались только глаза.

Тони вывел на улицу набравшегося в стельку Тома, еле внятно бормочущего пьяную мольбу о прощении и о том, что он совсем не желал мне зла. Стиснув зубы, я глубоко вздохнул, попытавшись в очередной раз взять себя в руки, уж слишком много агрессии стало кипеть в крови за последние несколько дней, а в эту минуту особенно сильно. Вдруг под ногами что-то зазвенело, опустив взгляд, я заметил несколько смятых пуль, выпавших из-под куртки. Вот черт!

— Винс? — промычал Томас.

Риверс побледнел от ужаса и протрезвел буквально за секунду, а в глазах его отразилось полное недоумение и замешательство. Даже рот раскрыл, и я подумал, что он начнет кричать, но парень тут же его захлопнул. Тони сделал шаг вперед, заслоняя собой растерянного Томаса и тем самым предостерегая меня от возможных глупостей, совершенных в гневе. С трудом удавалось сдерживать кипящую внутри ярость, подкрепленную жаждой крови и, тяжело сглотнув, пришлось сделать шаг назад, уходят от двери и света лампы, висящей над ней.

— Ты убил меня, Том… — тихо произнес я все тем же неестественно искаженным голосом с хрипотой.