История Винсента Робертса (СИ)

— Я знаю твою мать даже лучше, чем ты можешь себе представить. Храню одну ее самую большую тайну, а за молчание она согласилась стать моей любовницей. После смерти Чарльза она уехала из страны, и я ее больше не видел, а это значит, что сделка аннулирована, и я могу делать с тайной все, что пожелаю, — уверенным тоном произнес Валентайн, а потом более тихо добавил, — и с тобой тоже.

Внутри меня все вскипело. Ублюдок продолжал издеваться.

Ложь! Я не мог поверить собственным ушам. Как этот самодовольный тип смел клеветать на мою мать?! И пусть она бросила меня, я все равно всегда уважал ее. Она никогда бы так не поступила с отцом!

Я медленно сунул руку в куртку в поисках кольта, но его, как назло, не оказалось на месте. Глядя на мои действия, Эдвард неприметно мерзко расхохотался.

— Что такое, Винсент? Ты мне не веришь? — он извлек из полки револьвер и положил на стол. — Стреляй! Если сможешь…

Схватив оружие, я направил его в голову вампирскому ублюдку и горел желанием размазать его мозги по стенам, но рука не слушалась, а пальцы дрожали. Сколько бы я не прикладывал усилий, так и не смог спустить курок. Эдвард смотрел мне в глаза с вызовом и продолжал мерзко улыбаться. Как же я ненавидел его в тот момент.

— Вот видишь, Винсент, — Валентайн сделал несколько шагов ко мне и перехватил руку, приставив дуло пистолета к своему лбу. — Ты не сможешь убить меня, как бы сильно тебе этого не хотелось.

В его голосе отчетливо слышалась угроза, и я разжал пальцы на рукоятке бесполезного револьвера. Валентайн рассеяно повертел оружие в руках, будто жалкую игрушку держал.

— Полагаю, мы обо всем договорились, — лицо его стало таким же серьезным, как и тон голоса. — Когда ты мне понадобишься, я позову тебя. А если будешь хорошим мальчиком, возможно, я расскажу тебе, какую тайну скрывает твоя мать. Можешь идти.

Поняв, что выбор у меня все равно невелик, а все мои слова и действия бесполезны, я развернулся и молча направился к выходу. Пробирала дрожь от ненависти и презрения к Валентайну, а от ощущения, что я не способен ничего ему сделать, ненавидел и себя тоже.

Эдвард окликнул меня у самой двери:

— Винсент! — он извлек из той же полки стола пачку купюр и бросил в мою сторону. Я поймал ее без особо труда, молниеносно, не успев даже поразиться скорости, и мои глаза расширились: таких денег я никогда не держал в руках.

— Купи одежду получше. Мои сотрудники не должны одеваться, как оборванцы с улицы, — он равнодушно хмыкнул и добавил, — а еще приобрети оружие помощнее, оно тебе понадобится.

Я бросил деньги на пол и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью на прощание. Пусть запихнет их себе в глотку и подавится! Чтобы я еще жил на его подачки? Не дождется!

Пулей вылетев из здания, я затормозил на тротуаре. Меня бесило все: его лицо, его поведение, то, что он знал мою мать и мог не лгать насчет их связи. А еще больше злило, что я не смог выстрелить в него и готов был лопнуть от ярости. Не будь вокруг полно людей, разворотил бы к чертовой матери, что попалось бы под руки. Попытавшись взять себя в руки, стиснув зубы, я сделал несколько глубоких вдохов, и немного отпустило. Появилась единственная трезвая мысль, что я опаздываю на работу.

Мимо прошла симпатичная девушка, но с удивлением я заметил, что запах ее духов не воспринимался так остро, как обычно. Потянув носом воздух, понял, что обоняние притупилось, и постоянно ощущался отвратительный запах сигары. Так вот зачем вампирам курить.

Не успел я дойти до автобусной остановки, чтобы поехать в аптеку, как в кармане зазвенел мобильный, на экране которого высветился номер старика Роджерса.

— Винсент, все, мое терпение лопнуло! — стал сразу же орать в трубку аптекарь. — Я тебя предупредил, а ты снова опоздал, и пощады не будет! Ты уволен! Забирай свои документы!

Я даже слова в поток его речи вклинить не смог, стоял огорошенный посреди тротуара с телефоном в руке. И казалось, что моя жизнь начинала становиться одним нескончаемым кошмаром.

Стоило переступить порог аптеки, как снова пришлось зажать уши, выслушивая гневные выкрики старика. Я даже оправдываться не стал, и так знал, что виноват. Сэмюель покраснел от злости и с яростью швырнул мои документы на прилавок.

— Ох, боже, сердце… — выдохнул старик, хватаясь за грудь. — Мое лекарство!

— До свидания, мистер Роджерс… — все, что я смог выдавить из себя. После встречи с Валентайном с трудом удавалось контролировать гнев, так что я даже спорить не стал, закусил губу до боли и сразу же поплелся домой. Не хватало еще довести старика до инфаркта.

Я ненавидел себя с каждой минутой все больше, презирал урода Валентайна, и хотелось закричать что есть силы от какого-то странного поглощающего меня отчаяния. Покоя не давала мысль, что я так и не смог спустить курок, когда дуло пистолета было прижато к голове вампирского выродка! И я пообещал себе, что однажды убью его, чего бы мне это не стоило.