История Винсента Робертса (СИ)

— Конечно, он отличный, незаменимый работник! — Хозяин подошел ко мне ближе и положил руку на плечо. Я все ждал чего-то, как будто чуда, что мама передумает, что я услышу от нее хотя бы свое имя. — Он так похож на тебя… — прошептал Эдвард и коснулся пальцами моей шеи, я вздрогнул и тяжело сглотнул. У меня все начинало плыть перед глазами, в голове никак не укладывались слова матери. Я был полностью разбит.

— Ты! — выпалила мать. — Как ты можешь… Боже, ты чудовище, ты настоящий монстр!

— О чем ты, дорогая? Я не сделал ему ничего плохого. Правда ведь, Винсент? — Эдвард заглянул мне в глаза, и я машинально кивнул в ответ, я не мог произнести ни слова. Я чувствовал, что Валентайн сдерживает меня своей волей, чтобы я не сделал что-нибудь не так, а я был готов сорваться с места и убежать в любое мгновение. Боль в груди становилась все сильнее.

— Не вижу больше причин оставаться в этом доме! — мать зашагала к выходу из кабинета. Она даже не смотрела больше на меня.

— Погоди, неужели не хочешь выпить? Сегодня же мой день рождения!

— Что-то совсем нет желания, — прошипела Триша и прожгла Эдварда презрительным взглядом.

— Что же, раз ты убежала от меня и сын тебе не нужен, тогда я больше не обязан хранить твои тайны… — протянул медленно Хозяин.

— Эдвард, — произнесла мама и остановилась, — не надо…

— Ты первая нарушила наш договор, но я до сих пор молчал. Настало время раскрыть карты, — Хозяин взглянул на меня и отошел к столу, вытягивая из большой подарочной коробки дорогущие сигары.

— Не стоит ворошить прошлое, это дурной тон. К тому же это уже не имеет значения.

— Тогда тебе не стоит переживать из-за того, что я все расскажу Винсенту.

— Делай что хочешь, — ядовито выпалила мама, но уходить передумала, она сильно сжала пальцами вечернюю сумочку и была напряжена.

— Помнишь, Винсент, я говорил тебе, что расскажу тебе самую большую тайну твоей матери, если ты будешь хорошо себя вести? Думаю, что время уже пришло.

Я весь напрягся, хотя мое состояние и так было уже хуже некуда. Это может быть последним ударом, который я не вынесу. Тон матери и ее слова и так ранили меня настолько, что я едва стоял на ногах. Мне хотелось провалиться сквозь землю.

— Тот человек, которого ты считал своим отцом, Чарльз Робертс, не был твоим настоящим биологическим родителем, — произнес Хозяин и закурил. — Твоя мамочка забеременела от красавчика охотника, молодого и горячего, очень сильного, надо сказать. Но побоялась позора и хотела избавиться от ребенка. Но вот незадача, Чарли узнал о ее беременности, тогда пришлось придумать, что ребенок от него. После родов Триша собиралась бросить тебя в роддоме, а мужу своему сказать, что ты родился мертвый. Триша именно ко мне обратилась за помощью, чтобы я все устроил и помог скрыть, так как только у меня было достаточно власти и связей, чтобы подделать все документы. Но после родов сработал материнский инстинкт, и Триша не захотела оставлять тебя, но правду о том, кто твой настоящий отец, знали лишь немногие, включая меня. Папочка твой погиб еще до твоего рождения, был убит на охоте.

Когда Эдвард перестал говорить, я честно сказать, уже не знал, как мне реагировать. Я был поражен, хотя где-то в глубине души подозревал, что я ничуть не похож на своего отца Чарли, да и характер у меня был вовсе не как у мамы.

— Что же, отлично, ты все сказал, теперь я могу идти, — мать повернулась к двери.

— Нет, постой, я еще не закончил…

Меня начало трясти. Моя старая жизнь сегодня превратилась в пустое место. Мать скрывала правду о моем отце, она ни разу даже по имени меня не назвала. Я ничего не значил для нее, никогда, я был позором. Мне стало очень тяжело дышать, но с места я сдвинуться не мог без разрешения своего Хозяина. Ком в горле давил невыносимо.

— Оставь нас, — холодно произнес Эдвард, и я тут же сорвался с места, не обращая ни на что внимания, я задыхался, мне нужен был свежий воздух.

Выскочив из особняка на улицу, я вышел на лужайку и остановился возле фонаря, оперевшись о него рукой. Кто-то позвал меня, вроде бы, или мне показалось, но я уже не реагировал. Мне было плохо, по-настоящему плохо и одиноко. Где-то в глубине души я надеялся, что мама испытывает ко мне хотя бы какие-то чувства, кроме ненависти, но сегодня я уверился в обратном. Я ощущал себя полным ничтожеством. «Позор для всей семьи» — эти слова проносились в моей голове вихрем, и я готов был начать кричать от отчаяния.

Я вытащил пачку сигарет дрожащими руками и закурил. В доме еще во всю праздновали, играла музыка, шумели гости, раздавался звон бокалов. Эдвард не поскупился на настоящий оркестр и певцов. Дорогие угощения, выпивка, все это не имело уже никакого значения. Мне очень хотелось раствориться, превратится в ничто, чем я был для своей матери.