История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

Карягин писал, что если Селим желает добиться чего-нибудь, то должен безотлагательно и без всяких условий приехать в Тифлис, где оказано будет ему всякое уважение. Селим в Тифлис не ехал, но укорял Мамед-Хасан-хана в недоброжелательстве и двуличном поведении против России. Сообщаемые Селимом сведения не были новостью. Давно известно было, что Мамед, во время Эриванской экспедиции, возмущал лезгин и дагестанцев, советуя им действовать неприязненно против наших войск. Опасаясь приехать в Тифлис и не надеясь получить содействия русских, Селим обратился с просьбою о помощи к Мустафа-хану Ширванскому. Немного нужно было ему усилий, чтобы уговорить Мустафу действовать против Мамед-Хасан-хана, который в 1803 году, соединившись с кубинским и дербентским Шейх-Али-ханом, сильно теснил хана Ширванского.

В начале февраля, по просьбе Селима, ширванцы двинулись к границе Шекинского владения. Слепой Мамед-Хасан-хан со своим ополчением выступил им навстречу, но шекинцы, видя превосходство неприятеля в силах и притом ненавидя хана за его тяжкие налоги, разбежались, оставив своего властителя в виду врагов с самым незначительным числом ему преданных. Несчастный слепец, оставленный своими подданными, должен был покориться судьбе. По азиатскому обычаю, повесив саблю на шею, он приказал вести себя к заклятому своему врагу[569].

Мустафа-хан Ширванский отправил пленного слепца в Шемаху и объявил Селиму, что только тогда возведет его на ханство, когда получит от него аманатами сына и дочь. Селим тотчас исполнил требование, а Мустафа между тем, думая сам завладеть ханством, послал тайно в Нуху своих наибов с приказанием управлять городом и от имени сверженного хана потребовать всю его казну. Узнав об этом, Селим, видя себя обманутым, успел дать знать брату своему Фет-Али-аге, также слепцу, о цели поездки наибов. Нухинские жители выгнали наибов, посланных Мустафою, а Фет-Али-агу объявили временно своим ханом. Мустафа, в отмщение Селиму, утвердил выбор нухинцев и сам удалился в Шемаху. Селим явился в Нуху и был признан текинским ханом как своим братом, так и всем народом[570]

.

Признание текинским ханом Селима, помимо воли ширванского владетеля, неминуемо должно было повлечь за собою неприязненные действия между ними, и потому Селим и спешил отдаться в подданство и защиту России. Действительно, скоро получено было известие о движении Мустафы к текинской границе. По приказанию главнокомандующего, из Елисаветполя был отправлен в помощь Селиму отряд из 300 человек с двумя орудиями, под начальством майора Якимова. Соединившись с текинцами при селении Дегно, Якимов пошел навстречу Мустафе и разбил 6-тысячный его отряд на Шекинском поле. Мустафа отступил и расположился при канаве Чайарл[571].

Ободренный успехом, Селим-хан просил князя Цицианова позволить ему продолжать наступление и овладеть Шемахою. Главнокомандующий ограничился, однако же, тем, что послал к Мустафе майора Тарасова с объявлением, что Селим подданный России, и потому если Мустафа будет продолжать вражду, то «навлечет на себя наказание России».

Владетель Ширванский помирился с Селимом; обязался присягою сохранять с ним дружбу; возвратить захваченных им жителей, скот и прислал князю Цицианову письменное уверение в том, что он вовсе не имел желания противиться воле русского императора. Майор Тарасов, кроме поручения уговорить Мустафу к примирению с Селимом, имел другое – склонить его на подданство, в чем и успел, показав Мустафе письмо шамхала Тарковского к князю Цицианову, из которого можно было видеть о враждебных замыслах, готовившихся против Мустафы в Дагестане.

Подписанный Селимом Шекинским трактат был одинакового содержания с трактатом карабагского владетеля, с тем только изменением, что шекинский хан обязался платить ежегодной дани по 7 тысяч червонцев, а в аманаты отдать не старшего сына, которому было не более 4 месяцев от роду, но детей пяти знатнейших бегов из народа шекинского. К последней мере побудили князя Цицианова изменчивый нрав шекинцев и их неверность даже и своим владетелям[572]. По прошествии же одного или двух лет Селим-хан обязался отдать в аманаты сына своего, на всегдашнее пребывание в Тифлисе[573].

С приобретением ханства Шекинского и с занятием его, на основании трактата, 500 человеками войска, джаро-белоканцы стеснялись между двух русских отрядов: одного, расположенного на реке Алазани, и другого, находящегося в текинском владении. Подданство же карабагского владетеля давало России возможность обеспечить Грузию не только со стороны Персии, но и со стороны Дагестана. Приобретение Карабагского ханства сближало нас и с Бакою, которая, по общему плану, долженствовала быть занятою нашими войсками в непродолжительном времени. С устройством дорог, возможных для прохода купеческих караванов из Грузии, через Елисаветполь, Шушу в Джават, устанавливалась торговая связь с Астраханью, потому что местечко Джават лежало при впадении реки Аракса в Куру, которая с этого места делалась судоходною.