История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

Между тем, когда известие о начатых нами переговорах о покорности карабагского хана дошло до владетеля Персии, то он, для удержания Ибрагим-хана от подданства России и боясь лишиться важной области, с давних времен бывшей в зависимости Персии, послал в Карабаг, в начале января 1805 года, значительное войско под начальством Абдул-Фет-аги. Шах прощал теперь хану все прежние его проступки и требовал себе старшего его сына в аманаты. Он просил вместе с тем Ибрагим-хана не вступать с русскими ни в какие переговоры и обещал за то щедрые награды и милость. Восьмидесятилетний старец Ибрагим-хан, наученный опытом в коварстве персидского двора, не согласился на просьбы и требования шаха, тем более что имел перед глазами только что случившийся пример с ханом Шагахским, которому шах дал торжественную клятву в безопасности и умертвил его, когда тот, полагаясь на слово, явился к нему в Тегеран[560]. Поступок этот восстановил против Баба-хана многих владельцев, в том числе и Ибрагим-хана Карабагского.

Не доверяя поэтому льстивым обещаниям мнимого шаха, Ибрагим предпочел сопротивление обещанной награде. С бодростью и мужеством встретил он персидские войска при Дизане, разбил их наголову и захватил многих в плен[561].

Поздравляя хана Карабагского с победою, князь Цицианов, между прочим, писал сыну его, «жаль только, что самого не изловили (то есть Абдул-Фет-агу), ибо, не истребив и не вырвав корня, дерево всегда вырастает; да и оскорбление, причиненное Баба-хану сардарю, не может им быть принято равнодушно, а потому к весне надлежит ожидать от него большего числа войска»[562]

. Властитель Персии слишком ясно сознавал всю важность потери Карабагского ханства и выгоды России с его приобретением, а потому не мог ограничиться одною попыткою и к тому же неудавшеюся.

В самом деле, сильная и довольно обширная крепость Шуша, лежавшая только в 80 верстах от совершенно открытой персидской границы, доставляла возможность сосредоточивать в ней силы и средства для действия с одной из самых слабых сторон Персии. Вот почему гордый Баба-хан, забыв об оскорблении, нанесенном ему поражением войск, вторично послал к карабагскому хану двух чиновников с теми же требованиями, которые были предложены в первый раз[563]. Карабагский хан, отказав шаху, просил скорейшей помощи от князя Цицианова и о принятии его в подданство. Майор Лисаневич отправлен в крепость Шушу с приказанием вручить хану проект трактата, не соглашаться ни на какую в нем отмену и требовать от Ибрагим-хана, чтобы он, для подписания условий и присяги, приехал в Елисаветполь, куда обещал приехать и сам князь Цицианов.

Отправляя Лисаневича и сообщая хану Карабагскому, что из письма его видно желание Ибрагима вступить в подданство России, князь Цицианов писал ему, что принимает это желание с должным уважением.

«Входя в ближайшее рассмотрение выгод ваших, яко владельца, ищущего высокого покровительства и подданства моего государя императора, прилагаю у сего проект трактатных пунктов, на каковых можете вступить во всероссийской империи подданство на вечные времена, будучи удостоверенным, что от дня подписки того трактата и от окончания оного дела настанет совершенно ваше и дома вашего благоденствие, которое, по истинному понятию о вещах, полагаю я, что вы, при почтенной вашей старости, потом старший ваш сын и наследственно после него кому следовать будет, будут наслаждаться спокойным ханства владением, не опасаясь ухищрения персидского и Баба-ханова сардаря, ибо, хотя ныне всемогущий Бог помог вашим войскам, без всякой помощи победить персиян и рассеять их как прах, но кто может ручаться, что сие причиненное Бабаханову сардарю оскорбление не захочет он отмстить присылкою больших сил, или ухищрениями, персиянам обычными и мне сделавшимися известными, не посягнет он на какое-нибудь злодеяние против вас, или семейства вашего обманами, или прелестями.

Да утвердит вас всемогущий Бог в вашей мысли о вступлении в подданство высокославной и Богом вознесенной империи, к собственному и твердо постоянному благоденствию вашего высокостепенства и всей вашей фамилии. Кто меня знает, тот ведает и то, что уста мои не извергают лжи, и слово, мною данное, тверже гранита»[564].

С майором Лисаневичем был отправлен грузинский дворянин Никий Джораев, который еще прежде вел переговоры с карабагским ханом. Лисаневичу поручено было узнать, может ли Ибрагим-хан доставлять продовольствие на 500 человек и вообще ознакомиться с состоянием Шушинской крепости. «Быв в Шушинской крепости, – писал князь Цицианов[565], – не оставьте заметить, с которой бы стороны занять нашим войскам домы так, чтобы они не подверглись опасности от жителей и чтобы войска были вместе, а также и то, что въезд в Шушинскую крепость по каменным скалам удобно ли будет исправить к проезду арбами».