История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

Властитель Персии принял ласково посланных, говорил, что хочет послать сына своего напасть на Ганжу (Елисаветполь) и что сам в августе месяце непременно будет в Тифлисе. Он спрашивал прибывших к нему, довольны ли грузины русским правлением? И, получив от них отрицательный ответ, обещал освободить их от власти России. Царевич Александр, с своей стороны, просил посланных, чтобы они, проезжая мимо горских народов, уговаривали их сопротивляться всеми силами, за что и обещал им, именем Баба-хана, большое награждение. Он уверял, что Шейх-Али-хан Дербентский и Мустафа-хан Шемахинский будут также вместе с Баба-ханом действовать против России[587].

Узнавши об отправлении кабардинцами депутатов в Персию, главнокомандующий приказал немедленно расставить секретные караулы, для поимки посланцев на возвратном их пути. Шамхал Тарковский предупредил желание князя Цицианова и захватил кабардинского узденя Окова, его слугу У руша, грузинского дворянина Ивана Антонова и Андреевской деревни узденя Юсуфа с 36 возмутительными письмами от Баба-хана, сына его, царевича Александра и разных персидских чиновников, к князьям и народам Кавказской линии. Шамхал отослал письма, а потом и людей к кизлярскому коменданту, откуда они были препровождены сначала в Георгиевск, а потом в крепость Св. Димитрия [588].

С обнаружением переписки кабардинцев с персидским правительством князь Цицианов понял истинную причину беспрерывных беспокойств и набегов народов кавказских на линию, что до тех пор он относил к злоупотреблениям чиновников и слабости тамошних войск. Из захваченных писем видно было, что Баба-хан сильно хлопотал о том, чтобы вооружить против русских все народы от Черного до Каспийского моря. Он писал кабардинским владельцам, что намерен избавить от притеснений русских не только Ганжу (Елисаветполь) и Тифлис, но надеется добраться до Кизляра и Астрахани. Он просил их собраться со своими войсками на то место, которое будет им назначено.

«Я, шах персидский, – писал он, – объявляю вам, что Россия заняла Грузию насильственным образом. Сей проклятый русский народ наделал нашим правоверным много разорения и обид. Теперь я своего сына Аббас-Мирзу с 50 000 исправных войск послал в Грузию, а за ним со 100 000 войск и 400 пушек я и сам туда же отправляюсь, и всех россиян из Грузии выгоню, вырежу и истреблю до последнего, а вам, как правоверным, указом сим повелеваю, когда вы услышите о моем приходе с войсками в Грузию, старайтесь, соединясь всеми силами своими, нападать на русских, истреблять и разорять до основания».

Воззвания властителя Персии не достигали до своего назначения и, вследствие принятых мер, не могли произвести желанного действия. Шамхал Тарковский, получа фирман шаха, именем веры возбуждающий к содействию Персии против русских, представил его Цицианову. Селим-хан Шекинский то же сделал с письмом Шейх-Али-хана Кубинского и Дербентского, подстрекающим его вооружиться на изгнание русских из Закавказья; наконец, Ибрагим-хан Карабагский, в то время, когда полчища персидские приближались к его владениям, отверг последний фирман шаха, в котором он, убеждая хана покориться своей силе, доказывал ничтожество русских.

«Ты разумный, – писал Баба-хан, – и опытный человек, знаешь, что вступление неверных русских в Персию уподобляется тому, как рисовать на воде. Хотя бы сам русский государь вступил в Персию и тогда не мог бы ничего получить кроме убытка, а тем более малые русские, торгующие рыбою[589]

, в состоянии ли завладеть хотя одним из персидских владений? Причина же пребывания несколько лет русских в Грузии первая то, что царь Георгий Грузинский, по глупости и бессилию своему, привел русских в Грузию; вторая же, что тогда мы находились в Хоросани, для наказания обширной Хоросанской земли, и по сей-то причине неверные русские могли остаться в Грузии. Теперь намерены мы прогнать их, наказать и завладеть Грузиею и перебить там малое число войска неверных русских, что и будет очень легко. Божиею милостию, за каждое зерно хлеба, кое съели они, сожжется каждое владение из их земель, от огня жестокости нашего монаршества и кровь оных неверных будет рекою в земле их»[590].

Баба-хан писал, что если в прошлом году, будучи вовсе не приготовлен к военным действиям, он жестоко наказал русских под Эриванью, то теперь, лишь только его многочисленное войско, подойдя к реке Араксу, расположится там лагерем, он не сомневается, что князь Цицианов «уедет в мерзкую землю свою».

Еще в начале апреля главноуправляющий достоверно узнал, что в Тавризе собирается многочисленное персидское войско, а потому передвинул два батальона Тифлисского полка из Сомхетии в Елисаветполь[591]. Батальоны эти назначались как для усиления тамошнего гарнизона, так и для занятия самой крепости в том случае, если бы 17-й егерский полк, там находившийся, пришлось разделить на гарнизоны для занятия двух вновь приобретенных ханств.