История жизни Лестера Самралла

— Я говорю. Мои слова находятся в Моей Книге. — Затем Он сказал: — Я буду судить вас по этой Книге. Если вы придете в суд и заявите судье, что не знали о том, что совершаете преступление, то он объяснит, что незнание закона не освобождает от ответственности. Поэтому людям нужно знать законы страны, в которой они живут. Точно

так же вам лучше знать законы вечности.

Я сказал:

— Хорошо, Боже, что я должен делать?

В этот момент я пришел в себя. Видение внезапно исчезло. Я все еще дрожал.

Я открыл глаза и увидел, что дом собрания пуст и что

я остался один.

Не могу сказать, сколько времени я пробыл там, час, два или больше. Я так и не решился спросить у людей, пытались ли они привести меня в чувство. На самом деле я вообще ни с кем не говорил о том, что произошло в тот вечер. Мне было просто неловко.

В конце концов мне было всего девятнадцать лет. Не знаю, может быть, люди подумали, что я уснул, и решили подшутить надо мной. Но, так или иначе, все отправились по домам и забрали с собой фонарь.

Когда я пришел в себя, я понял, что нахожусь в темной маленькой школе в полном одиночестве.

Я сказал про себя: «Я в штате Теннесси. Я видел весь мир, — но ад, Лестер, дело реальное. Лучше держаться от него подальше. Ты видел его. Теперь ты не сможешь сказать, что ничего об этом не знаешь. Ты видел его! И если ты не будешь предостерегать людей от беззаконных путей, то их кровь будет на твоих руках».

Я крикнул: «Боже!» — и упал на пол.

В маленьких сельских школах очень грязно. На полу остаются комки грязи, потому что полы там никогда не моются, а только подметаются.

Я лег на пол, а в те дни я был очень элегантным молодым человеком. Я всегда проповедовал при белом галстуке, в белой рубашке, белых брюках, белых носках и белых туфлях. Я был молодым белым проповедником из Флориды, но тогда без всякого колебания я растянулся на грязном полу.

Я начал плакать и рыдать, моля о прощении своих грехов. Я просил прощения за свое отношение к людям. Я просил прощения за то, что не призывал людей к алтарю в конце собраний, как должно. Я просил прощения, потому что не спускался вниз, к людям, чтобы вместе с ними

Я очищал свой дух и душу. Затем я начал просить за народы:

— Боже, эти люди из Японии. Боже, эти люди из Китая. О Боже, все эти народы из Индии. Господи!

Так впервые в жизни я молился за нации и народы мира.

Я начал испытывать сильную боль. Пот лился с меня градом. Мой пот смешался с грязью.

Всю ночь напролет, до восьми утра, я плакал, молился, я выполнял молитвенный труд.

Может быть, вы не знаете, что такое молитвенный труд, но Иисус именно трудился в молитве в Гефсиманском саду. Этот труд был настолько тяжелым, что кровь проступила через кожу и стекала по Его лицу. Кровеносные сосуды разрывались от напряжения, и кровь выступила наружу. Он знал, что такое молитвенный труд.

Такое случалось раза три или четыре за всю мою жизнь. Но я усердно молился, чуть не до смерти, и чувствовал себя так, словно в ту ночь я могу умереть.

На следующее утро, в восемь часов, через ставни начал пробиваться свет.

Я встал. Я никогда раньше не бывал таким грязным. Моя белая одежда стала красной от грязи. Грязь была даже в волосах и на лице. Я молился на коленях, молился лежа на спине и на животе. Я принимал самые разные позы. Я был похож на свинью из грязного свинарника. Выглядел я ужасно.

Я сказал себе: «Мне нужно тихонько выбраться отсюда и помыться. Никто не должен видеть меня».

Никто меня не видел в то утро. Бог усмотрел это. Я прокрался к дому, в котором остановился, снял грязную одежду и помылся. Когда я вышел, люди стали расспрашивать меня: «Ты провел эту ночь в школе?»

— Да, — отвечал я. — С тобой что-то произошло, да?

— Да.

Я пролежал на грязном школьном полу в агонии всю ночь, молясь Господу. «О Боже, — просил я, — прости меня. Прости меня за то, что я не любил меньших, заблудших и уничиженных мира сего».

Когда в то утро я вышел из здания школы, я был новым человеком. Что-то вызрело в моем сердце и душе. Бог отделил меня и призвал на служение. Бог дал мне сострадание, которого я не имел раньше. Он также наполнил меня ощущением безотлагательности, которое не покидает меня до сего дня.

Каждый день миллионы людей умирают и отправляются прямо в ад. Только лишь несколько лет назад я рассказал людям, что я видел той ночью.

На следующий день меня стали спрашивать, что произошло в ту ночь в школе, и я сказал: «Бог разговаривал со мной». Это все, что я мог сказать тогда.

Как я мог объяснить людям, что из забитой нищетой старой конфедерации, из Великой депрессии, из маленькой сельской школы выйдет тощий юнец, которого Бог призвал к служению на международном уровне? Как я мог объяснить, что Господь вменил мне в вину кровь погибающих миллионов людей?