Исцеление духовных болезней. Введение в аскетическую традицию Православной Церкви

Сурово обращаясь с телом[3687], аскеза напрямую противостоит себялюбию и тем же ударом поражает страсти, им порожденные, благоприятствуя возникновению противоположных им добродетелей. «Себялюбие предшествует всем страстям. А небрежение о покое тела предшествует всем добродетелям», — замечает преподобный Исаак Сирин[3688]. Дабы подчеркнуть лечебную силу тягот, взятых на себя человеком или приходящих к нему извне, но смиренно принимаемых, тот же святой говорит: «Как лекарства очищают и изгоняют из тела дурные жидкости, так и сила мучений очищает и изгоняет из сердца пороки»[3689].

Этот важнейший вклад аскетических трудов в исцеление от страстей, в первую очередь от их матери — самолюбия, объясняется тем, что они противостоят удовольствию, которым страсти подпитываются. Вот почему авва Фалассий пишет: «Продолжительная любовь к труду (φιλοπονία) изгоняет любовь к удовольствию (φιληδονία)»[3690]. И еще: «Тяжелая жизнь и скорбь, произвольные или Промыслом посылаемые, уничтожают удовольствие»[3691]. «Скорби убивают удовольствие от страстей, тогда как удобство его подпитывает и взращивает», — пишет преподобный Исаак Сирин[3692]. Преподобный Никита Стифат советует: «Кто удовольствиям и делам телесным до пресыщения поработал, тот пусть до пресыщения предается трудам подвижническим в потах суровой жизни. Пресыщение ниспровергает тогда… пресыщение, горести ниспровергают удовольствие, труды телесные [ниспровергают] покой»[3693]

. Поэтому с помощью аскетического подвига человек постепенно становится нечувствителен к плотским желаниям[3694].

Преподобный Максим Исповедник, который, как мы уже видели, отводит главную роль в процессе грехопадения поиску наслаждений и стремлению избежать скорби, видит лучшее средство вернуться к исконному состоянию[3695] в добровольных тяготах аскезы и в невольных тяготах, принятых подобно аскетическим[3696]. Вот как он пишет: «Обманутые с самого начала видимостью наслаждения, мы предпочли смерть истинной жизни. И вот мы с благодарностью познали телесные страдания, которые разрушают наслаждения. Значит, с умерщвлением наслаждения, уносящим с собой и смерть, которую оно вызвало, мы получаем взамен жизнь, возвращаясь к себе»

[3697]. Тогда как от поиска наслаждений и избегания скорбей происходят все страсти, несение тягот позволяет устранить страсти и приобрести добродетели: «Когда с телом хорошо обращаются, сила греха обыкновенно возрастает. Отсюда ясно, что сила добродетели увеличивается естественно и правомочно, когда плоть истязают… Бороться в тяготах — это борьба добродетели, цена победы, которая приносит бесстрастие души тем, кто проявляет терпение»[3698].

В частности, аскетический подвиг ослабляет страсти, происходящие из страстной части души (которая, напомним, состоит из раздражительной и вожделевательной сил), которая наиболее тесно связана с телом. Вот почему авва Евагрий учит, что труд, пост, бдения «исцеляют страстную часть души»[3699]. Преподобный Максим Исповедник тоже рассматривает эти делания как лекарства[3700]

. Преподобный Исихий Иерусалимский пишет: «Телесная аскеза — я имею в виду пост, воздержание, сон на жестком ложе, бдение, непрерывное стояние и все прочее, что обычно поражает тело, — успокаивает страстную часть, освобождая ее от действующего греха. Такие телесные тяготы… воспитывают нашего внешнего человека и хранят от действующих страстей»[3701].

Именно страсти вожделевательной части души более всех поддаются обузданию и уничтожению при помощи телесной аскезы. «Некоторые средства усмиряют страсти, мешают им приходить в движение и усиливаться… Так, пост, тяготы (κόπος)[3702], бдения не дают сладострастию набирать силу», — пишет преподобный Максим Исповедник[3703]. Вот слова аввы Евагрия: «Когда разгорается вожделение, тогда голод, тяготы (κόπος) и уединение его гасят»[3704]. Это воздействие аскезы на вожделевательную силу соотносится с ее способностью снижать привлекательность чувственного наслаждения для человека. «Если вожделевательная сила души возбуждается слишком часто, она создает привычное влечение к наслаждению, от которого нелегко будет избавиться… Лекарством… является неотступное совершение поста, бдений и молитвы», — замечает преподобный Максим Исповедник[3705].