Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции

Власть продержалась всего девять лет; затем, после сокрушительной победы Наполеона при Аустерлице, область Венето добавили к новому Итальянскому королевству. После вступления французских войск в Венецию 19 января 1806 года в городе восстановили замечательное равенство революционной эпохи. Наконец, закрыли банки в гетто, доведя преобразования до логического конца. Управление же государственными ломбардами (Monte di Pieta), которые должны были их сменить, выставили на публичный аукцион. Оставшийся капитал, вместе с суммами, полученными от продажи различного имущества, приближался к 13 тысяч дукатов. Еврейская община представила эту сумму муниципалитету в виде пожертвования на благотворительные цели. Дар приняли с публичным изъявлением благодарности. Так отошел в прошлое последний пережиток средневекового режима, просуществовавший несколько веков. Евреи бурно одобряли свой новый статус. Через несколько месяцев после повторной оккупации, когда в Венецию приехал вице-король Евгений де Богарне, одним из самых пышных торжеств в его честь стал спуск на воду корабля компании Виванте. В следующем году Венецию посетил сам император Наполеон; в процессии парадно украшенных судов, которые вышли его приветствовать, были и суда, принадлежавшие семьям Тревес, Виванте и Мальта. В 1811 году на Пьяц-цетте, перед дворцом дожа, воздвигли статую императора. Официальную речь на открытии статуи прочел Тревес. Именно тогда Джузеппе Тревес деи Бонфили, первый итальянский еврей, возведенный во дворянство, получил титул барона в честь больших заслуг перед городом и государством. В 1806 году Наполеон созвал в Париже Великий Синедрион, который призван был раз и навсегда решить еврейский вопрос в его владениях. Евреи Италии были представлены на Синедрионе наряду с другими представителями империи. Новый Департамент Адриатики послал туда делегатами Аарона Латтеса, Авраама Тедеско и раввина Якоба Эммануэля Краковиа (все они были уроженцами Венеции). Верону представлял Израэль Коэн, который, как сообщали, набрал рекордное количество голосов. Новый режим, однако, вскоре закончился. После падения Наполеона область Венето снова отошла Австрии, и началась новая эпоха репрессий.

Евреи пострадали от смены власти больше своих соседей. Правда, система гетто, бытовавшая в прошлом, и все, что с ней отождествлялось, так и не восстановили. Тем не менее, помимо того, что евреи, вместе со своими согражданами, вынуждены были подчиняться иноземному правлению, они утратили гражданские права, которыми пользовались предшествующее десятилетие. Их желание доказать свою полезность привело к одному важному результату. В отношениях общины с внешним миром сочли необходимым заменить старомодных раввинов людьми, которые получили современное образование и полностью подходили на эту роль. В 1829 году в Падуе учредили знаменитый Istituto Rabbinico Lombardo-Veneto, прототип всех современных еврейских богословских семинарий и предтечу нынешней Collegio Rabbinico Italiano во Флоренции. Главой нового учреждения назначили Самуэля Давида Луццатто из Триеста, чья семья полвека назад из-за преследований вынуждена была покинуть венецианскую территорию. В этом человеке словно возродились огромные знания и острый интеллект итальянских раввинов предшествующих поколений. Его считали одним из самых передовых ученых с мировым именем в своих областях[31]

. Так за короткий период времени Падуя снова превратилась в крупный центр гебраики и Мекку для еврейских студентов со всей Европы, как четыре столетия назад.

Впрочем, надежды, порожденные основанием Института, оказались краткосрочными. Евреи по-прежнему страдали от тройного неравенства: как исповедующие презираемую веру, как люди, которыми плохо управляли, и как итальянцы, очутившиеся под иноземным правлением. Последствия вскоре дали себя знать. В 1848 году в венецианской истории произошла последняя героическая вспышка, которая восхитила весь мир и ненадолго возродила славные традиции Светлейшей республики. Когда до Венеции дошли известия о январской революции в Вене, австрийское иго было сброшено со сверхчеловеческими усилиями, и в городе провозгласили республику. Шаг оказался преждевременным, обреченным на неудачу. И все же новая демократическая власть продержалась целый год и капитулировала только после трехмесячной героической обороны от осады.