Юго-запад

— Будапешт! — уверенно сказал Дружинин, когда диктор назвал фамилии сразу двух командующих фронтами — маршалов Малиновского и Толбухина.

«... Войска Второго Украинского фронта при содействии войск Третьего Украинского фронта после полуторамесячной осады и упорных боев в трудных условиях большого города сегодня, тринадцатого февраля, завершили разгром окруженной группировки противника в Будапеште и тем самым полностью овладели столицей Венгрии городом Будапешт — стратегически важным узлом обороны немцев на путях к Вене.

В ходе боев в городе Будапеште войска Второго Украинского фронта взяли в плен более ста десяти тысяч солдат и офицеров противника во главе с немецким командующим будапештской группы войск генерал-полковником Пфеффер-Вильденбрухом и его штабом, а также захватили большое количество вооружения и различного военного имущества... »

«Ну вот и конец! » — подумал Гурьянов. Странно, но вместе с огромной, переполнившей его радостью где-то в самой глубине души всколыхнулось на минуту неопределенное чувство, чем-то похожее на грусть. Он уже как-то привык к этому слову — «Будапешт». Теперь наступила пора расставания.

— Поздравляю, Иван Никитич, — чуть дрогнувшим голосом сказал начальник политотдела, взяв в свои большие теплые руки руку генерала. — С победой! А салют-то, салют-то какой! Двадцать четыре из трехсот двадцати четырех! Куда ж теперь дальше? На Вену?

— Куда прикажут. На Вену так на Вену. На Берлин так на Берлин!

КНИГА ВТОРАЯ

 ВЕСНА ЗА ДУНАЕМ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

МАРТОВСКИЙ ВЕТЕР

1

Весна в Задунайщине началась туманами и дождями. Первая неделя марта почти везде согнала зимние снега, оголила черные пологие холмы вокруг Балатона, заболоченные берега озера Веленце, скудные лесные посадки вдоль старых оросительных каналов Шарвиз, Капош и Елуша. Почернели мокрые дубовые рощи, обнажились виноградники, сады, пустые, холодные поля.

Окопы и траншей, дзоты и блиндажи заливала вода. Измокшие и продрогшие солдаты первых эшелонов завидовали тем, кто мог провести ночь под крышей или в кузове автомашины. Дежурные наблюдатели, стуча зубами от холода и сырого ветра, докладывали по телефону о поведении противника, и в этих докладах не было пока ничего примечательного. Передний край жил самой обычной будничной жизнью: короткие перестрелки, осветительные ракеты, озарявшие низкое, набрякшее дождем небо, иногда по ночам — вылазки поисковых групп.

Но в тылах обеих сторон войсковая разведка постоянно отмечала некоторое оживление. Немцы подбрасывали в Венгрию свежие войска, последние свои резервы. Советские части, еще не готовые наступать, возводили глубоко эшелонированную оборону, уже рассматривая ее и как будущий исходный рубеж для стремительного рывка на запад, к Вене.

Передвижение немецких частей производилось скрытно и почти все время ночью. По всем признакам противник готовился наступать. А когда в районе Веспрема были отмечены части 6-й танковой армии СС, два месяца назад основательно потрепавшей англо-американцев в Арденнах, сомнений в этом уже не оставалось. Нефть Надьканижи, промышленность Вены, имперской области Австрии и южной Германии были сейчас для Гитлера дороже скудных польских земель, крепостных стен Кенигсберга и почти потерянных портов на Балтике. А дальше, на восток от Надьканижи, за Дунаем и Тиссой, ему уже мерещились нефтяные вышки Плоешти. Он еще надеялся овладеть этой нефтью, надеялся отбросить советские войска сначала за Дунай, а потом и за Тиссу и, угрожая с фланга армиям Второго Украинского, наступавшим в Чехословакии, решить проблему обороны Австрии и юга Германии. Кое-кто из близкого окружения фюрера принял эту идею с восторгом. Но многие высшие чины генерального штаба отнеслись к ней скептически. В частности, Гудериан, полагавший, что если уж и перебрасывать 6-ю танковую армию СС на восток, то перебрасывать ее следует на центральный участок фронта, где фактически решалась судьба Берлина и Германии и где силы русских почти впятеро превосходили силы немцев.

Но решение было принято, и в первые дни марта 6-я танковая армия СС скрытно выдвигалась на исходные позиции между озерами Балатон и Веленце, готовясь нанести удар на участке шириной в каких-нибудь двадцать — двадцать пять километров. Южнее Балатона ждали сигнала дивизии 2-й немецкой танковой армии, а ее командующий генерал Де Ангелис согласовывал последние детали операции с командующим группы армий «Юг» генералом Велером. Северный берег Дравы, от Барча до Осиека и дальше на юго-восток, обороняли на правом фланге части 1-й Болгарской армии и на левом — 3-й Народно-освободительной армии Югославии. Против них, уже имея приказ наступать через Драву вдоль Дуная на север, развернула свои дивизии группа генерала Вейхса из немецкой армейской группы «Е».

Тучи надвигались сразу с трех сторон.