Юлька в стране Витасофии (сборник)

— Не знаю, — озабоченно рассматривая тропинки, сказала Мышка. — Три из них ведут в горы, но непонятно, какая выводит к Серебристой горе.

Послышался шум, невнятное бормотание и на одной из тропинок появился восседающий верхом на буйволе пожилой китаец с аккуратно подстриженной бородой и длинными ушами.

— Здоров ли ваш скот?[125] — увидев путешественниц, спросил китаец.

Недоуменно переглянувшись, девушки одновременно ответили: «Да!»

Скользнув по девушкам равнодушным взглядом, китаец собрался проехать мимо, как вдруг заметил Медальон Времени. Соскользнув с буйвола, китаец согнулся в поклоне:

— Еще раз приветствую владелицу могущественного талисмана. Мое имя — Лао Цзы[126].

— Юля! Ирина! — поочередно представились подруги.

— Что ищут в наших глухих местах столь почтенные особы?

— Серебристую гору. В каком направлении нам идти?

— Дуб начинается с побега, башня в девять ярусов — с горсти земли, путешествие в тысячу ли — с первого шага, — витиевато произнес Лао Цзы. — Тот, кто знает, не говорит. Тот, кто говорит, не знает.

— И все же? — не отставала от уклонявшегося от ответа философа Юлька.

— Если хочешь, чтобы люди шли за тобой, иди за ними. Кто много обещает, тот не заслуживает доверия, — хитро прижмурил глаза Лао Цзы. — Дай человеку рыбу, и он будет сыт один день. Научи человека ловить рыбу, и он будет сыт всю жизнь.

Догадавшись, что китаец их опасается, Юлька напрягла память и процитировала одно из изречений Лао Цзы:

— Будьте внимательны к своим мыслям — они начало поступков.

После чего, глядя в глаза философа, добавила:

— Мы не приведем беду к Сиддхартха Гаутаме.

Задержав взгляд на Юлькином лице, Лао Цзы поклонился и показал рукой на одну из тропинок:

— Вот ваш путь.

Еще раз поклонившись, Лао Цзы залез на буйвола и, толкнув его ногами, поехал дальше, тогда как девушки зашагали по указанной философом дорожке.

Лес становился гуще, а подъем — круче. Справа показалась поляна и обрадованная Мышка воскликнула:

— Ночуем здесь.

Скинув рюкзаки, девушки занялись разбивкой лагеря. Натаскав хвороста, неподалеку от вывороченной с корнями ели разожгли костер.

Потом по Мышкиной команде костер отодвинули в сторону, а его место завалили травой и веточками, положив сверху одеяло.

— Постель готова, — удовлетворенно сказала Мышка. — Найдем пару еловых бревнышек — и костер прогорит до утра.

С поиском необходимых бревнышек провозились до темноты. Потом заварили чай — и долго сидели, любуясь нависающими над головами звездами и беседуя ни о чем. Проснулись на рассвете. Попив чай, потушили костер и отправились в дорогу. Дойдя до вершины, начали спускаться по размытой скользкой тропинке. Приходилось часто останавливаться, соображая, как сделать шаг, чтобы не упасть. Наконец тропа выровнялась и выскочила в небольшую долину, на противоположной стороне которой в отцвечивающей серебристым светом скале темнело отверстие пещеры.

— Жилище Сиддхартха Гаутамы, — торжественно провозгласила Мышка.

— Скорее всего! — согласилась Юлька, с усмешкой подумав о том, что Мышка все чаще берет на себя функции руководителя.

Услышав голоса путешественниц, из пещеры вышел одетый в желтое рубище стройный худощавый человек с голубыми глазами и кротким выражением лица. Сложив ладони вместе, человек вежливо поклонился и необычайно мелодичным голосом спросил:

— Какие заботы вас привели?

Юлька объяснила.

— Старец живет в пещере у Одинокой горы, — произнес Гаутама. — Туда ведут два пути. Первый — короткий, но после нашествия мождахедов и инквизиторов на него наложено заклятье: его может снять только Старец. На другом пути расставлены ловушки, последняя из которых — священный лес друидов[127]. Я не слышал, чтобы кому-нибудь удалось там пройти.

— Вы, навещая Старца, шли по какому пути? — осмелилась спросить Юлька.

— По собственному, — коротко ответил Гаутама. — Вам он недоступен, а мне после ссоры со Старцем — неинтересен.

— В двадцатидевятилетнем возрасте вы оставили царский трон, чтобы стать отшельником. Почему? — задала всегда интересовавший ее вопрос Юлька.

— Началось с душевного потрясения. Оберегаемый отцом от темных сторон реальности, я однажды увидел старого калеку, больного человека и разлагающийся труп, — и узнал, что смерть, болезнь, старение неизбежны, что бедных больше, чем богатых, и что даже удовольствия богатых превращаются в прах. И я оставил дворец, чтобы найти для человека возможность жить вечно.

— У вас получилось?

— Да. Я испробовал различные формы подвижничества, когда однажды с необыкновенной ясностью увидел всю свою жизнь и почувствовал всеобщую связь между людьми и Вселенной. Я осознал, как обрести избавление от этого страшного мира, полного плача, боли, скорби, и стал Буддой — Просветленным.

Погрузившись на минуту в воспоминания, Гаутама продолжил:

— То, что мы собой представляем, создано нашими мыслями. На этом фундаменте я разработал учение, позволяющее избавиться от страданий и достичь непреходящего счастья.

— А почему прекратили посещать Старца?