Читаем Юлька в стране Витасофии (сборник) полностью

— Хватайся, я помогу! — Юлька протянула руку стонущей от усилия, но продолжающей ползти к ящику Мышке.

Добравшись до Юлькиной ладони, Мышка вцепилась в нее и неожиданно дернула Юлька на себя.

— Ой! — вскрикнула Юлька, оказавшись на открытом пространстве. — Ты что: с ума сошла?!

— Не доверяй незнакомым предметам! — сердито рявкнула Мышка, прижимая Юльку к земле. — Это горы, а не бульвар. Смотри!

Ветер взвыл так, словно его хлестнули бичом: и тотчас ящики, кувыркаясь, покатились по плато, переваливаясь через его край и с гулом падая в пропасть. Вот исчез последний ящик — и ветер стих.

— Если б не ты! — потрясенно пробормотала Юлька, обращаясь к Мышке.

— Спасибо!

— Пустое! — отмахнулась Мышка, поднимаясь со вздохом облегчения на ноги. — Каждый поход в горы — это школа выживания. А поскольку таких походов у меня было много, то давай договоримся: несмотря на твой Медальон Времени, главной в горах буду я. Согласна?

— Да! — тщетно пытаясь убрать грязь с комбинезона, улыбнулась Юлька, думая о том, что Мышкина мечта исполнилась — она стала руководителем.

Миновав плато, девушки начали спускаться по травянисто-каменистому склону; затем, придерживаясь северного направления, свернули направо.

Начался невысокий, но местами очень густой лес: с выбоинами и провалообразными ямами.

— Вот-вот начнется гроза, — поглядев на покрытое кучевыми облаками небо, определила Мышка. — Надо подумать, где ее переждать.

— Чуть дальше — углубление в скале! — воскликнула Юлька.

— Оно слишком маленькое, — покачала головой Мышка. — Если расстояние между телом человека и стенкой грота менее одного метра, удар молнией неминуем.

— Тогда спрячемся под деревом, — предложила Юлька. — Вон под тем громадным дубом или тополем.

— Самые опасные при грозе деревья: дуб и тополь, — усмехнулась Мышка.

— Сориентируемся лучше на клен или березу: молния их не трогает.

Начался дождь.

— Бежим! — крикнула Мышка и ринулась к клену. — Повторяй все мои движения! Оказавшись в полутора метрах от ствола клена, Мышка бросила на землю рюкзак, встала на него, сдвинув ступни ног вместе, потом села на карточки, согнулась, обхватила колени руками и прижалась к ним головой.

Юлька сделала то же самое.

Дождь начал лить как из ведра; отдельные его капли, пробивая листву клена, падали на девушек. Загрохотала гроза, засверкали молнии. Никогда в жизни Юлька не видела столько молний: они окружили девушек разноцветным каскадом. Упал расколотый молнией надвое тополь, затем загорелся дуб. По шуму камней Юлька определила, что одна из молний разрушила грот, где Юлька собиралась найти спасение.

Дождь закончился. Гроза прекратилась. На освободившемся от туч небе показалось солнце. Запели птицы.

— Ощущение, что спаслись чудом, — вставая с рюкзака, вздохнула Юлька.

— Всего лишь соблюдение правил безопасности, — отряхиваясь от воды, сообщила Мышка. — Мы уменьшили разницу потенциалов между телом и природой до минимума. Молния не смогла за нас зацепиться. Даже через землю нас не достала, натыкаясь на рюкзак с вещами.

— Идем дальше? — спросила Юлька.

— Нет. Скоро вечер: будем готовиться к ночлегу, — решила Мышка. — Неизвестно, какая беда нас ожидает: лучше встречать ее отдохнувшими. К тому же надо высушить одежду.

Костер Мышка разожгла на небольшой возвышенности, объяснив это тем, что вода здесь глубоко в землю не проникла. Затем, как и прошлой ночью, отодвинула костер в сторону, соорудив из высушенных веток постель.

Чтобы спать было теплее, с помощью веревок и одеял сделали тенты, задерживавшие идущий от костра воздух. Дождавшись, когда одежда высохнет, улеглись, как только стемнело, чтобы с рассветом тронуться в путь.

Медленно, как тяжелобольной человек, поднималось из-за горизонта солнце. Обещая хороший день, голубело небо. Пройдя лес, девушки вышли к вершине перевала. Окинув взглядом окрестности, Юлька обратила внимание на то, что высившиеся перед путешественницами горы выглядели так, словно кто-то навсегда испортил им настроение. Мрачные, с подпирающими небо ледяными вершинами, они хмуро глядели на начавших спуск девушек.

Идти было тяжело. Ноги скользили по раскисшей земле, заставляя хвататься за мокрые ветки кустарников. Местность становилась все более труднопроходимой. Смесь корней, камней, воды, развороченного грунта, усложненная завалами деревьев и уклоном горы заставляла сворачивать то вправо, то влево, теряя выбранное направление.

Спуск закончился.

— Долина, потом речка и лес, — прокомментировала увиденное Юлька.

— Кажется, наши неприятности позади.

— Сомневаюсь, — покачала головой Мышка. — Судя по обилию болотной клюквы и росянки, перед нами не долина, а трясина.

— Значит, надо ее обойти, — решила Юлька.

— Не получится, — присмотревшись, сделала вывод Мышка. — Скалы по бокам трясины неприступны, на них даже с альпинистским снаряжением не заберешься. Так что выход один: перебираться через болото.

— Это реально? — с сомнением спросила Юлька.

— Конечно. Доставай из рюкзаков топорики: надо соорудить два небольших плотика.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудаки
Чудаки

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.

Александр Сергеевич Смирнов , Аскольд Павлович Якубовский , Борис Афанасьевич Комар , Максим Горький , Олег Евгеньевич Григорьев , Юзеф Игнаций Крашевский

Детская литература / Проза для детей / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия