Юлька в стране Витасофии (сборник)

— Вот, командир, — гордо сказал Лисицын, — вора поймали. Дырку в мешке сделал, сухарей наворовал и хотел сбежать.

— Это правда? — Медведев повернулся потемневшим лицом к Васильку.

— Нет! — забормотал Василек, с ужасом глядя на Медведева. — Мешок был уже разорван, когда я его нашел…

— А почему у тебя сухарями карманы набиты? А почему в сторону от отряда шел? — прервал Василька Лисицын.

— Так получилось, я не хотел… Я нечаянно съел несколько сухарей, а эти собрал с земли, чтобы в отряд принести, а потом испугался.

— Мой вчерашний приказ помнишь? — сурово спросил Медведев.

— Да, — прошептал Василек.

— Заберите у него сухари, свяжите за спиной руки и выведите из землянки. И скомандуйте построение отряда — приказал Медведев, обращаясь к Лисицыну и Хитунову.

Вывернув карманы Васильковой куртки, партизаны вывели Василька из землянки.

— Неужто стрелять прикажешь? — недоверчиво спросил Петраков. — Может, просто из отряда выгоним?!

— Его тогда немцы подхватят и все о наших стоянках узнают. Спокойнее будет расстрелять.

— Молодой еще: шестнадцать лет! — покачал головой Петраков. — Совсем пацан.

— В войну все равны. Ты подбери коммунистов понадежнее, чтоб без колебаний стреляли.

Петраков вышел. Минут через десять, когда отряд был собран и построен в две шеренги, Медведев вышел на середину поляны, пересказал запечатанную в одном из мешков информацию о положении на фронтах, сообщил, какое количество оружия и продовольствия прислало им фронтовое командование, после чего, показывая на выведенного перед строем Василька, гневно объявил, что один из партизан был пойман при попытке кражи сухарей, за что его в соответствии со вчерашним приказом командование отряда приговорило к расстрелу, — и так будет с каждым, кто нарушит партизанскую дисциплину. Три подобранных Петраковым конвоира повели Василька в гущу леса; остальным Медведев приказал разойтись и готовиться к получению пайка из присланных с Большой земли продуктов.

Все это время: и когда он стоял перед строем, и потом, когда его куда-то повели, Василек молчал, не веря, что хорошо знакомые ему взрослые люди готовы убить его из-за нескольких сухарей. Ему казалось, что его пугают, или это вообще сон, и он сейчас проснется и увидит, что нет ни происходящего кошмара, ни войны, ничего, а только играет красками обещающее долгую жизнь детство и светятся лаской глаза родителей.

— Стой! — скомандовал один из конвоиров. Василек остановился и посмотрел вокруг: он стоял рядом с узким, давно высохшим каньоном. «Тело туда хотят сбросить, — как-то отстранено и отчетливо понял он. — Чтоб могилу не рыть и на завтрак успеть».

Василек, поднял побледневшее лицо: «Неужели конец?!»

— Простите! Товарищи! Родненькие! — закричал он, растерянно поводя глазами, и заплакал, обращаясь к единственному верному, что осталось из прошлого: «Мама! Мамочка!»

— Стреляй скорей! — нервно крикнул старший из конвоиров и вскинул винтовку.

Василек жил еще несколько минут и старшему из конвоиров пришлось добивать его выстрелом в упор. Потом тело сбросили в каньон и поспешили на базу. Отряд завтракал.

6–9 мая 1991 г.

НОВОГОДНЯЯ ЕЛКА

Несмотря на конец декабря, звезд не видно, да и луна показывалась лишь на мгновения, достаточные для перекочевки от одной тучки к другой.

Короткими рывками дул ветер, обещая замершему в безмолвии лесу предутреннюю метель.

Лежа на промерзлом, почти сплошь укрытым снегом бугре, Андрейка внимательно всматривался в темноту. По слухам, в эту предновогоднюю ночь дежурил «Дядя Сэм» — лесник, прозванный так за жадность и жестокость. Ему попадаться нельзя: в прошлом году, поймав со срубленной елкой Вовку Степанова, он у Вовкиной матери не только последние деньги забрал, но и одеяла с кроватей унес. А куда денешься?! Отвел бы парня в милицию: штраф неимоверный и уголовное дело за воровство. Пусть лучше так…

До двух красовавшихся на горке елочек-близняшек, одну из которых предстояло срубить, около пятидесяти метров. Страшно, конечно. Но Ася — пятилетняя сестричка, — так плакала, елку у мамы просила. А откуда у той деньги? После того, как отца током убило, на еду не хватает. Вот Катьке, Андрейкиной соседке по парте, повезло: хвасталась, что елка у них большая-пребольшая, вся в игрушках, а на макушке — серебряная звезда…

Вроде никого. Поднявшись с земли, Андрейка направился к горке. Он позавчера специально подальше от города елочку высмотрел. Хотя «Дядя Сэм» хитрый: везде засаду может устроить. Его «Уазик» любое бездорожье пройдет.

Б-р-р, как холодно! До костей мороз пробирает! Папка, папка, как без тебя трудно! А этот Акатов, хозяин фабрики, что отца на столб лезть заставил — хотя и нельзя в дождь, — так деньги и не заплатил. Принес в суд справку, что у отца выходной был — ложь несусветная! — и судья Синанькин матери в требованиях отказал. Судейский сынок Петька — Андрейкин одноклассник — бахвалился потом, что Акатов за решение пятьсот долларов отвалил.