Юлька в стране Витасофии (сборник)

Прозвенел звонок и первоклассники нестройной толпой заторопились за своими учителями к школьным дверям. Мама, поднявшись на носки ног, с щемящим сердцем наблюдала, как ее дочка, цепко держа за руку Люду, спешит, стараясь не отстать от учительницы, такая взволнованная, озабоченная, не думающая ни о чем, кроме предстоящих уроков, — и маме почудилось, что ее маленькую, беззащитную дочурку оторвала от нее и уносит куда-то холодная, чуждая семейному теплу, стихия — и это только начало долгого пути, превращающего детей во взрослых и навсегда уводящего их из дома в мир производственных необходимостей и борьбы за существование. Но как иначе? Иначе нельзя. И, утерев выступившие на глазах слезы, мама, проследив, как проглотил Полечку черный проем дверей, повернулась и побрела прочь, в свой день, состоящий из работы, заботы, быта и старания казаться счастливой.

Войдя в класс, Поля и Люда уселись за симпатичную парту в дальнем ряду и занялись ее обживанием.

— Эй! Проваливайте отсюда! — ворвался в их уютные заботы наглый голос. — Здесь в прошлом году я сидел.

Обернувшись, девочки увидели стоявшего с вызывающим видом Ваську-переростка.

— Какой ты грубый! — поморщилась Полина. — Так нельзя с девочками разговаривать. А что ты в прошлом году здесь делал?

— Как что?! — опешил Васька, пораженный Полиным хладнокровием. — За партой сидел. И учился иногда.

— Тогда тебе во второй класс надо, — осуждающе покачав головой, объяснила Поля глупому мальчишке.

— Не-е, мне в первый, — протянул Васька, на минуту задумавшись: может, в самом деле не туда попал? — Валите с моей парты, пока целы!

— Так ты всю жизнь в первый класс ходить будешь, да? — с сочувствием догадалась Полина и, обращаясь к Люде, добавила: «Быстрее другую парту занимай, эта — специальная парта для дурачков, а мы не знали».

Но все удобные места уже разобрали и девочкам досталась первая парта возле двери.

Наталья Ивановна, потребовав внимания, начала объяснять правила школьного поведения и распорядок занятий. Полине понравилось, что урок у первоклассников длится только тридцать минут, а все оценки фиксируются в дневнике; в классе было красиво, чисто, на передней стене висела большая коричневая доска, какие-то таблицы с буквами и цифрами, возле окон в углах комнаты виднелись горшки с цветами.

Во время переклички Люда ойкнула и шепотом пожаловалась Полине, что кто-то бросает в нее кусочки жеванной бумаги. Оглянувшись, Поля заметила приготовившегося к броску Ваську и, вскочив, крикнула:

— Наталья Ивановна, а тот дурачок, который в школу со своей партой пришел, бумагой швыряется.

Все захихикали, а Наталья Ивановна, прикрикнув на Ваську, стала объяснять, что обзываться нельзя: в классе дурачков нет и все одинаково умные.

— Так он сам сказал, что глупый, — громко произнесла Полина. — Он второй год на своей парте сидит и никогда с ней не расстанется: правда, Вася?!

Первоклассники заинтересованно оглянулись на переростка, изумляясь его целеустремленности, а тот, брызгая слюной, зашипел разъяренным котом: «Ты! Сама дура! Ты!».

— Смотрите, у него слюна течет, как у бешенного, — забеспокоилась Полина. — Наталья Ивановна, а он нас не покусает?

Наталья Ивановна засмеялась и вслед за ней облегченно захохотал весь класс, до этого испуганно поглядывавший на агрессивные зубы переростка.

Справившись с приступом смеха, Наталья Ивановна, подхватывая ускользающую из-под контроля ситуацию, призвала всех к порядку и объявила урок рисования.

Поле нравилось чувствовать себя художником и, открыв альбом, она с удовольствием занялась вариациями на свободную тему.

— А у меня карандаша нет, — отвлек Полино внимание своим воплем сидевший на соседней парте лопоухий мальчишка.

— Как нет?! Почему ты их не взял? — строго спросила Наталья Ивановна.

— Я специально родителей предупредила.

— Я, наверное, взял, но они потерялись, — посмотрел честными глазами на учительницу лопоухий хитрец.

— Ну, не знаю, что теперь делать будем, — с досадой сказала Наталья Ивановна.

— А я знаю, — вмешалась в разговор пожалевшая лопоухого Полина. — Нужно в милицию позвонить: пусть приедут и найдут потерю.

— Не надо звонить: я вместе с Колей рисовать буду, — испугался лопоухий, успевший по пути в школу обменять карандаши на две жвачки.

— Отлично! — обрадовалась Наталья Ивановна и, поднявшись из-за учительского стола, принялась прохаживаться между партами, интересуясь, кто что рисует. Как она и предполагала, мальчики были увлечены войной, а девочки разукрашивали бумагу куклами и цветочками.

— А почему у твоих кукол треугольные сердца? — рассмотрев Полин рисунок, спросила Наталья Ивановна.

— Чтобы никто не цеплялся, — пояснила Полина. — Края у сердец острые: кто полезет, сразу уколется.

Прозвенел звонок и Наталья Ивановна отпустила первоклассников на перемену. Сбегав в туалет, Поля и Люда чинно прогуливались по коридору, когда на их пути вырос жаждущий мести Васька.

— Ты че там выступала? — грамотным русским языком спросил он и, схватив Полю за волосы, сильно дернул.

— Ай! — вскрикнула от боли Полина.