Юмор в милицейском мундире (Веселые стражи порядка). Часть II

Собрал бумаги, встает. Весь потный, красный. Подходит к пюпитру. И снова кладет собранные листы на него. Они опять падают на пол. Он опять начинает ползать. В зале раздаются аплодисменты, переходящие в овацию. Выступить в тот день этому начальнику так и не довелось.

* * *

Идет совещание по вопросу укомплектования штатной численности в подразделениях. Совещание проводит начальник службы по личному составу. Выступает начальник оргштатного отдела:

— Товарищ полковник, бля, товарищи офицеры, бля. В текущем году некомплект во вверенных подразделениях снизился на 4,5 %, бля. Кандидаты на замещение вакантных должностей руководящего состава подобраны, бля.

Начальник службы, слушал его, слушал, потом прерывает и говорит.

— Хорошо. 37 достаточно.

— Не понял, товарищ полковник. Чего тридцать семь?

— Тридцать семь раз вы употребили в своей речи слово-паразит! Вы что у нас здесь преподаете ненормативную лексику?! Я не прошу, чтобы говорили как Цицерон, но требую, чтобы обходились без этих ваших слов-связок. Все понятно?

— Так точно, товарищ полковник! Бля….

* * *

А эту историю рассказа Максим Еремин. Он совсем недолго проработал у нас в ОБХСС Кировского РОВД, быстро поняв, что милицейская профессия не для него, честно сказал об этом. И написал рапорт. И тут началось самое интересное. В те времена из милиции было уволиться совсем непросто. Сначала ему сказали, что показатели по увольнению в этом полугодии не должны превышать аналогичные цифры прошлого года, поэтому, чтобы не испортить статистику его смогут отпустить на волю только через несколько месяцев. Сначала Максим ходил на работу исправно, потом начал делать это только два раза в неделю, а через некоторое время и вовсе раз в месяц — за зарплатой. А что делать, раз не увольняют. Наконец, в следующем полугодии ему сказали, что теперь можно отдавать его в приказ на увольнение. Однако возникла новая загвоздка. Статьи «уволен по собственному желанию» тогда в милиции не было, можно было покинуть ее ряды только по здоровью или каким-либо отрицательным мотивам. Пришлось увольнять Еремина по статье «за нарушение служебной дисциплины», а нас, чтобы помочь ему, даже заставили писать рапорта, что он якобы опаздывал на работу.

Получив вольную Максим отправился в Москву, разогнать тоску. И там познакомился в ресторане с известными цирковыми артистами братьями Запашными. Ну и пожаловался им, мол, вот ничего плохого не сделал, а меня из органов уволили по отрицательным мотивам. Запашные оказались душевными людьми, и взялись помочь ему восстановить справедливость. Они кому-то позвонили, и Еремину тут же назначили аудиенцию у одного высокого руководителя в ГУКе, к которому даже начальники УВД месяцами не могут попасть, ждут своей очереди.

На следующий день Максим отправился на прием в МВД. Когда секретарша распахнула перед ним дверь, он увидел длинную красную дорожку, ведущую к столу с высоким руководителем. И пока он шел по этой дорожке, все желание искать правду и что-то доказывать у него испарилось. Он без настроения изложил свою ситуацию, и большой начальник пообещал разобраться. На том и расстались.

Когда Еремин вернулся в Свердловск, оказалось, что его уже «с собаками» ищут из кадров областного УВД. Он отправился туда. Пришел к местному начальнику. Тот без церемоний в лоб спросил:

— Кто у тебя в МВД есть?

Максим ответил, что ни родственников, ни близких знакомых у него нет, а дело было так: сидят они с братьями Запашными в ресторане….

Местный начальник слушал его, слушал, а потом как заорет:

— Вот отсюда!

Вот она честность к чему приводит, а сказал бы Макс, что Министр ему приходится дядькой..

* * *

Вообще увольнение и прием на работу это самые ответственные моменты при общении с кадрами, поэтому при прохождении этих процедур чаще всего случаются запоминающиеся ситуации. Одну из них, рассказанную Вениамином Батуриным, я использовал в книге «Охотник за кидалами», цитата:

«Гена, еще когда у нас работал, с начальством не уживался из-за своего языка. Авторитетов не признавал, начальству правду-матку в глаза резал. Потому его шеф и сплавил в другой райотдел. А там начальник такой тощий, желчный. Ну, он все Белозерова язвительно доставал, мол, сидишь тут в дежурке, ничего не делаешь, только мух ловишь, поэтому такой толстый и краснощекий. Гена слушал, слушал, а потом как-то заявляет: «А вы своих глистов выведите, тоже таким будете!». У начальника челюсть отпала. Он ее рукой вправил и как закричит: «А ну пиши рапорт, пока я тебя сам не уволил!». Белозеров плюнул, взял обходной лист и пошел по инстанциям его подписывать, что нигде никому не должен. А последним бегунок должен начальник завизировать. Ну вот Гена к нему приходит и говорит: «Все, со всеми рассчитался, теперь вы один остались». И раз рукой в кабуру. У него там обходной лежал. Начальник понимал, что Белозеров на него зуб точит, а когда увидел, что он в кабуру полез, как прыгнет под стол и кричит оттуда: «Погоди не стреляй! Можешь дальше работать!»».

* * *