Юнги с Урала

Об этом я ничего не узнал и после получения коллективного ответа на свое письмо в Школу юнг. Юнги-радисты второго набора благодарили своих предшественников за добротно построенные землянки-кубрики, в которых им в эти зимние месяцы тепло и уютно. Сообщали о приезде в Школу юнг нового начальника капитана 1-го ранга Садова, о своих успехах в овладении флотскими специальностями, не забыли написать и адреса интересовавших меня юнг. Правда, их оказалось немного. Узнал, что Толя Негара воюет в составе Беломорской флотилии. Сережа Филин — на Северном флоте, Гена Мерзляков — на Краснознаменной Балтике. Первым откликнулся Толя, приславший подробное описание своего последнего похода. Он, как и я, после окончания школы юнг попал на тральщик, моряки которого занимались обезвреживанием мин, проводкой транспортов и сопровождением караванов.

Всем штормам назло

Однажды в Карском море его корабль вступил в поединок с вражеской подводной лодкой. В ходе боя катер сотряс сильный взрыв. В корпусе появилась пробоина. Гребные винты и рули оказались сорваны. Тральщик лишился хода, стал крениться.

По аварийной тревоге Негара и еще несколько матросов из боцманской команды запустили помпы, завели пластырь, но вода не убывала. Стало ясно, что корабль спасти не удастся. Тогда командир отдал приказ спустить на воду спасательный понтон. Команда, за исключением командира, не пожелавшего оставить боевой пост, покинула корабль.

Неожиданно возле катера всплыла немецкая подводная лодка.

Раздался пушечный выстрел. Его произвел по вражеской субмарине раненый командир, уходивший вместе с кораблем в морскую пучину. Снаряд, попавший в рубку подлодки, заставил ее срочно пойти на погружение, что спасло команду катера от неминуемой гибели.

Понтон, на котором среди других моряков находился юнга Негара, отошел уже на расстояние около кабельтова, когда над тральщиком взметнулся столб огня. Моряки обнажили головы.

Девять дней спасательный понтон бросало с волны на волну. Его низкие борта чуть-чуть поднимались над студеными водами Карского моря. Хлесткие волны мяли понтону бока, заливали до краев.

Над морем сплошная темнота — ни единой звездочки. Куда плыть — бог его знает. Косой дождь со снегом не оставил на моряках ни единого сухого места.

Матросы по очереди, сменяя друг друга, садятся на весла. Негаре, как юнге, да еще не оправившемуся как следует от недавно перенесенной болезни, предлагают отдохнуть, но он отказывается, гребет наравне с другими. Об усталости старается не думать, о голоде — тоже, хотя тот дает о себе знать все больше и больше. На третий день болтания по морю кончились запасы пресной воды. Хлеба тоже нет. Буханки, прихваченные с корабля, размокли в соленой воде, превратились в непригодную для еды кашу. Осталось, лишь несколько банок консервированных сосисок. Чтобы растянуть их на дольше, было решено выдавать каждому по половинке тонкой колбаски в сутки.

Неожиданно понтон вынесло к каким-то островам, как после выяснилось, архипелага Скотт-Гансена. Берег, на котором оказались моряки, был необитаем. В северной части острова крутым горбом поднимались скалистые горы. Низменность была усыпана валунами и галькой. Измученные люди замертво повалились под камни-валуны. Укрывшись за ними от пронизывающего ветра, согревая друг друга телами, заснули.

Утром пошел снег. Мягкий, пушистый, он ложился на землю большими белыми хлопьями. Кругом было тихо, спокойно. Только изредка раздавались крики кайры, но она летала где-то в глубине острова.

Понимая, что на каменистом клочке земли жизнь не сохранить, моряки решают послать пятерых человек., у которых еще остались силы, на поиски материка. И вот смельчаки, среди которых был и Негара, столкнув понтон в воду, снова пустились в плавание.

У моряков всего одно весло. Второе унесло во время шторма. При таком положении в открытом море далеко не уйдешь. Юнга предлагает попробовать соорудить парус. Еще в школе, на Соловках, он научился управлять им как никто другой. По предложению Толи моряки сшили парус из собственной одежды, укрепили его на самодельной мачте. Единственное весло приспособили под руль.

Глубокой ночью понтон прибило к какому-то мысу. Песчаный берег смягчил удар. Не дожидаясь рассвета, приступили к обследованию берега. Вскоре обнаружили разбитые ящики, плот, а рядом с ним… мешок подмокшей муки. Вот радости-то было! Впервые за время скитаний развели костер, обогрелись. Из муки приготовили болтушку. Поели.

Утром Толя с одним из товарищей отправился на разведку. Часа через два километрах в пяти от места высадки неожиданно вышли к одному из сигнально-наблюдательных постов. Здесь и увидел их вахтенный — полураздетых, заросших, грязных… С мыса Михайлова, куда они попали, в штаб Беломорской флотилии полетела радиограмма. Моряки были спасены.

За умелые действия, проявленные выдержку и стойкость Негара был награжден орденом Отечественной войны II степени, а позже за боевое траление получил медаль «За оборону Советского Заполярья».

Боцман торпедного катера