Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля

Это всегда было очень весело. Действующие лица и зрители, кто в купальном, кто в спортивном костюме, сидели вдоль стены на низенькой скамеечке. „Прилично“ одетые от греха подальше располагались выше на галерее: в воду бросали не символически, не очень разбираясь, кто ты есть: посвящаемый, просто зритель или почетный гость. В роли Нептуна выступал Гагарин. Он восседал на троне с длинной белой бородой и с трезубцем в руке, а русалкой у него служил Н Ф. [Николай Фёдорович] Никерясов. Это была великолепная русалка – с большой круглой, обритой наголо головой и с большим круглым животом. Увидев „ее“, мы чуть не попадали в воду от хохота!

Водяные приводили молодых космонавтов пред светлые очи Нептуна, и он задавал им вопросы. Если ответ был неудачен, водяные по знаку трезубца бросали посвящаемого в воду. Публика рыдала от восторга.

Вот Нептун спрашивает очередного:

– Скажи, какой у нас самый лучший стенд?

Тот думает, боится ошибиться, наконец говорит:

– Качели!

– Нет, – говорит Нептун. – Самый лучший стенд у нас – это стенд товарища Уварова.

А „стенд товарища Уварова“ – это бухгалтерия и касса, где нам выдавали зарплату. Гагарин мастер был на такие шутки…»

С профессиональной точки зрения наиболее подготовленной к полету была Валентина Пономарёва, однако Гагарин, от которого во многом зависел выбор первой космонавтки, с самого начала высказывался против нее. Пономарёва вспоминала:

«Оставалась так называемая мандатная комиссия. Ее заседание состоялось в госпитале. Среди членов комиссии был Юрий Гагарин. Мы заходили в зал, отвечали на какие-то вопросы, а затем в коридоре ждали вердикта. Нам объявили, что прошли я и Жанна Ёркина. Когда некоторое время спустя у меня установились доверительные отношения с заместителем начальника Центра подготовки космонавтов Николаем [Фёдоровичем] Никерясовым, он рассказал, что Гагарин выступил против моей кандидатуры. Высказался примерно так: ради освоения космоса можно рисковать жизнью мужчин-летчиков, если очень нужно – „холостых девчонок“(именно так он выразился), хотя и не стоило бы. Но недопустимо рисковать жизнью матери. И тем не менее меня зачислили. Вероятно, решающую роль сыграла рекомендация директора моего института академика Келдыша».

Тогда же Гагарин положил глаз на Валентину Терешкову, отмечая ее среди остальных. Наверное, она нравилась ему своим волевым характером. Терешкову выделял и Сергей Павлович Королёв, разглядевший в ней «Гагарина в юбке».