Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля

Выбор первой космонавтки отличался от выбора пилота первого «Востока». Все руководящие товарищи ясно представляли себе, что значит стать первым в космосе. Больше того, если при подготовке первого «Востока» Королёв не сомневался, что вслед за Гагариным полетят его товарищи, то теперь такой уверенности не было: полет женщины мог стать (и действительно на девятнадцать лет стал) единственным. И это обостряло ситуацию: все понимали, что выбор впишет имя одной из девушек в историю, в то время как другие должны будут довольствоваться скромной ролью безвестных участниц эпохального события. И всё же, как утверждает Пономарёва, девушки держались друг друга и помогали по мере сил: «Трения возникали, но мы сами разбирались в своих проблемах – начальству никто ни на кого не жаловался. В обиду друг друга не давали. Кстати, Ирина Соловьёва ввела традицию дарить что-либо девчатам после сложных испытаний. Так, вернувшись из сурдокамеры, в которой я провела десять суток, нашла на своей кровати игрушку – пластмассового олененка. Мне было очень приятно получить этот подарок, до сих пор его храню, как дорогую реликвию».

Выбор был долгим и трудным. Учитывалось всё, вплоть до менструальных циклов. Но помимо здоровья, знаний, особенностей характера выбор определялся еще и субъективными оценками тех, кто выбирал. Королёв, Каманин, Карпов и Гагарин были за Терешкову. Специалисты ГНИИИ авиационной и космической медицины, прежде всего Владимир Яздовский, стояли горой за Пономарёву;

к ним присоединился академик Мстислав Келдыш. Бесконечным спорам положил конец глава государства Никита Сергеевич Хрущёв. Есть версия, что он выбирал будущую космонавтку по фотографии, но вряд ли она соответствует действительности (кстати, о Гагарине периодически рассказывают то же самое). Скорее всего, сыграло роль то, что Валентина Владимировна была по базовому образованию ткачихой, а представительницы текстильной промышленности занимали во внутренней политике Хрущёва одно из важнейших мест. Достаточно вспомнить, что на XXII съезде КПСС он сидел рядом с прядильщицей Валентиной Ивановной Гагановой (с другой стороны должен был сидеть Гагарин, но по известной причине он в президиум съезда не попал). В итоге именно Валентина Владимировна Терешкова получила заветный билет в космос.

Долго не могли определиться с программой полета. В январе 1963 года рассматривались три варианта: полет одного корабля с женщиной на сутки или трое; групповой полет двух кораблей с женщинами с суточным интервалом между запусками; «смешанный» вариант, когда корабль с женщиной летает до трех суток, а с мужчиной – пять-семь суток. Хотя окончательный вариант не был утвержден, Николай Петрович Каманин поставил женской группе задачу готовиться к групповому полету на двух кораблях к 20 марта 1963 года. Но то было волюнтаристское решение, которое ничем не подкреплялось.

21 марта Президиум ЦК КПСС постановил: «Отдельно женский полет не проводить, провести его вместе с мужскими длительными полетами». 13 апреля Королёв и Каманин окончательно согласовали программу: на первом корабле летит мужчина на восемь суток, на втором – женщина на двое-трое суток; полет состоится в августе 1963 года (до того планировались пуски серии межпланетных станций и фоторазведчиков «Зенит-2»); к этому сроку надо подготовить Терешкову, Соловьёву, Пономарёву и Ёркину (Кузнецова выпала из графика по болезни, но оставалась в отряде и сдавала экзамены).

Мужчины-космонавты тоже не теряли времени даром. После первого группового полета в лидирующей группе остались Валерий Быковский, Борис Волынов и Владимир Комаров – они занимались по программе одиночного длительного полета, первоначально намеченного на сентябрь 1962 года. Но к тому времени не удалось изготовить корабль, посему до конца года космонавты жили в режиме «поддержания тренированности». 22 января Каманин поставил группе более конкретную задачу: готовиться к двум-трем длительным (на пять и более суток) одиночным полетам в конце 1963 года.