Южный рубеж

– Да-а, – протянул Михаил, – Вона как они торговые пути за эти два-то годика расчистили. Все берега рек и большие торговые дороги разбойниками завесили. Купцы на торгу рассказывали, едешь, аж жутко становится, везде висят сотни разбойников и таблички на них с надписью «убиты Андреевской сотней! Не лихоимничайте тута!»

– Вона как! Ну, тогда и не страшно с такими-то, супротив супостата стоять!

Подвёл итог самый старый ветеран десятка дядька Саватей.

– Сотник сказывал, что их старший пообещал сам со своими сыновьями с нами в один строй встать, а коней сотен, говорит, подальше отгоню, чтобы мы даже не думали, что они могут бросить нас в трудный час. Говорит, или побьем ворога вместе с мужиками, или все рядом ляжем!

– Да-а-а… – протянули мужики и перекрестились.

Глава 9.Усвятское сражение.

– Братцы, хочу с вами всеми совет держать! – громко обратился к своим бойцам, замершим в едином строю, Сотник.

–– Мы с вами прошли не одну битву, и, дай Бог, чтобы не последнюю. Все вы под моё начало пришли добровольно, и хоть вы давали присягу, однако неволить вас не хочу. Ибо грядёт страшная сеча, и у каждого должен быть свой выбор, как и где её принять.

– Вон там! – и Андрей, обернувшись, протянул руку вдаль, – Идёт более девяти тысяч обозлённых неудачами, лишениями и потерями врагов.       – У них же попятам идёт дружинное войско князей Ярослава Всеволодовича и Давыда Мстиславовича, и гонит оно их сюда как затравленного раненого зверя. Для того, чтобы уйти в своё логово, литвинам нужно прорваться сквозь нас, другого пути им нет. Вы представляете, как поведёт себя лютый зверь, если преградить ему дорогу? Поэтому сеча здесь будет страшная!

– Посмотрите вокруг, вот расположилось лагерем новгородское ополчение. Шесть тысяч мужиков пришли сюда со своим оружием, чтобы сразиться с тем врагом, который посягнул на его землю. Они не ратные и не обученные бойцы, как вы. Все они из простых крестьян, рыбаков, мастеровых, плотников или хлебопёков, и им предстоит завтра встать в общий строй со своим копьём, дедовским мечом, а зачастую так и вообще с топором или рогатиной. И они это сделают и умрут, если надо, чтобы только не дать ускользнуть тому злодею, который вот только что недавно ещё грабил, жёг и насиловал на его родной земле.

– Я для себя с сыновьями уже решил встать в один с ними строй, чтобы хоть как-то его укрепить и чтобы все Новгородцы видели, что мы здесь единое целое, и не побежим при первой опасности прочь, развернув своего коня.

– Не сможем сдержать удара супостата, ляжем тут вместе со всеми удерживая этот южный рубеж нашей земли. Ну а, коли удержимся до подхода князей, так честь нам и почёт в этом.

– Вы же, повторюсь, вольны для себя выбрать то, как вы биться будете. А теперь отдыхайте и копите силы для боя.

В сумерках горели костры на опушке лесистого Усвятского озера, сидели у них русские десятки, готовили в котлах нехитрое варево да спокойно между собой разговаривали. И были многие из ратников задумчивы. Как там оно завтра будет, будут ли они вообще живы? Вернуться ли к своим семьям и доведётся ли им увидеть близких? Так бы и пролетели сейчас эти сотни верст, чтобы хоть на миг их всех увидеть, обнять или прикоснуться.

О приближении врага дозорные сообщили заранее. Сначала на лёд озера выскочила передовая дозорная сотня Куршей. Видно было, как всадники приподнимаются на стременах и вглядываются в выстроившиеся ряды Новгородского ополчения.

Ещё и ещё сотня за сотней выходили литвинские войска на лёд из восточного лесного края озера. А вот показался и основной, большой отряд. Издалека над ним были видны стяги, а всадники блестели дорогим доспехом.

– Видать, нача-альство пожа-аловало, – басом пророкотал стоящий рядом с Андреем кузнец Микуло, сжимающий в одной здоровенной руке щит, а в другой–огромный топорище на длинной ручке.

– Да копью-то без разницы, князь ты или простой всадник! – усмехнулся пеший десятник Михаил, – Да, Прошка? – и подмигнул пареньку с длинным копьём.

– Дык всё ж хорошо-то оно, когда длинное! – подшутил Мартын Соловей, сжимая свой большой лук.

И все вокруг засмеялись, разряжая обстановку.

– Что, Сотник, сдюжив ворога то? – серьёзно спросил Андрея Михаил, и все вокруг смолкли, вслушиваясь в их разговор.

– Обязательно сдюжим, брат! Как не сдюжим, когда мы друг за друга встали и свою землю защищаем от врага.

– Это да-а! – протянул уважительно Михаил, – Сдюжим! Твои вон все как один в общий строй встали, даром, что лучшая дружина. Уважа-аем!

– Владыка! Владыка идёт! – понеслось волной по рядам ополчения, и всё войско в едином порыве встало на колени перед пожилым старцем с крестом в руке, осеняющим им русскую рать.

Началась служба перед битвой. Благословение на подвиг.

– Эх, не нравится мне это! – окидывая взглядом, стоящие в единой молитве ряды русских ополченцев, проговорил князь Куршей Мацей,

– Можно было бы попробовать обойти, – поддержал его молодой, но разумный Миндовг, – Без конницы, да по снегам они нас точно не остановят.