Южный Урал, №4

Алешу наверняка пригласят, он уже сейчас заслужил это, ни у кого в пролете нет такой высокой выработки, как у него. Ведь приглашал же министр к себе в Москву Зину Захарову, и не один раз. И не только сам с нею беседовал, а даже попросил выступить в Колонном зале перед академиками, профессорами, инженерами, чтобы рассказала об опыте своей работы. Ничего, Зинка не оробела, рассказала все, как следует, так что не только инженеры, даже академики ни к чему придраться не смогли...

...Коля проснулся от стука открываемой двери. Тотчас же вспомнил, что надо предупредить Алешу о том, что его могут пригласить в Москву, так чтобы был готов к этому и не терялся.

— Отдыхаешь? — спросил его Алеша, проходя к кровати.

— Отдыхаю. Вот что, Алеша, я сказать тебе хочу... Ведь тебя могут вызвать в Москву, так что ты будь к этому готов...

— В Москву? Зачем в Москву?

— А вдруг товарищ Сталин захочет с тобой поговорить?

Алеша изумленно рассматривал Колю:

— Тебе что? Сон такой приснился?

— Ничего не сон. Я в кино картину «Падение Берлина» видел. Там товарищ Сталин одного сталевара к себе пригласил. Так тот беда как растерялся... Вдруг и тебя товарищ Сталин пригласит, и ты тоже растеряешься? Я вот и хотел тебя предупредить...

Алеша засмеялся:

— Чудак ты, Коля! Не бойся, не растеряюсь...

Коля обиженно поджал губы:

— Ну, знаешь, всяко может получиться... Мне что, я тебя предупреждаю, а ты как сам знаешь...

— Спасибо, Коля! Только я не думаю, чтобы такое получилось. Внимание товарища Сталина надо — ох! — какими большими делами заслужить, надо быть настоящим героем труда...

Помолчав, Алеша спросил:

— Так ты уже ходил в кино? Хорошая картина?

— Хорошая, — сухо ответил Коля.

Он был недоволен тем, что Алеша так спокойно и равнодушно отнесся к его словам. Он уже верил и гордился тем, что вот случится же, пригласят его товарища, Алешу Звездина, в Москву, если не к товарищу Сталину, то, по крайней мере, к министру. Невозмутимость Алеши омрачила радостное чувство.

— Я хотел вместе с тобой пойти. Ну, раз ты уже посмотрел... — Алеша нерешительно замолчал и подошел к окну.

Там виднелись ярко освещенные окна противоположного дома. В одном из них на легкой занавеске был отчетливо виден силуэт женщины, перелистывающей книгу.

Идти в кино одному или не идти? Раньше он, не задумываясь, пошел бы один, но сегодня... Клава сказала, что она тоже собирается в кино. Вдруг он ее там встретит?

Непонятная робость возникла в нем. Он нисколько не робел перед девушкой, встречаясь с нею на производстве. Спокойно разговаривал о цеховых и комсомольских делах, иногда даже^: подшучивал над нею. Но ни разу не приходилось ему встречаться с Клавой один на один в нерабочей обстановке. И не только с нею, но и ни с кем из девчат. Больше всего беспокоила его мысль: о чем он будет разговаривать с Клавой? Нельзя же все время о производстве рассуждать, надо поговорить о чем-нибудь и другом? О чем?..

Алеша позавидовал Саше. Тому, надо полагать, никаких трудов не составит завести разговор о литературе, о стихах. А Алеша знает свое производство, а насчет литературы слабоват... «Эх, надо, надо среднее образование получать! — с сожалением и досадой подумал он. — Было бы у меня среднее образование — нашел бы, о чем с Клавой разговаривать...»

Его все больше охватывала какая-то робость, какое-то непонятное волнение, смешанное с радостью и надеждой. Казалось бы, что вот-вот в его жизни случится что-то очень значительное, большое, неповторимое. В первый раз он испытывал такое чувство. Оно даже пугало Алешу, и он чуть было не решил не ходить в кино! И в то же время ему страшно хотелось пойти в кино, встретиться с Клавой...

Алеша переодевался, гадая, придет Клава в кино или нет. Ведь она так неопределенно сказала: собираюсь, может быть... Не напрасно ли он волнуется?

Коля с любопытством и удивлением наблюдал за тем, как наряжается Алеша. Совсем непохоже было, чтоб он собирался в кино: надел чистую рубашку, долго мучился с галстуком, пока не закрутил его в огромный узел, вытащил из шифоньера новый, недавно купленный бостоновый костюм, желтые ботинки с подошвой в палец толщиной...

Коля не удержался и заметил:

— В кино ведь не раздеваются...

— Надо же когда-нибудь и костюм носить... — не совсем убедительно возразил Алеша.

Он надел пальто, шапку и еще раз повернулся перед зеркалом, с трудом узнавая себя. Ровным счетом ничего не осталось от чумазого, закоптелого литейщика. В зеркале виден был высокий, широкоплечий юноша. «Как все-таки одежда меняет человека!» — подумал Алеша и вышел.

Новый кинотеатр стоял на пригорке, резко выделяясь своими пятью фасадными колоннами среди окружавших его двухэтажных жилых домов. Все здание было выкрашено в светлоголубую краску, мягко подчеркивавшую белизну лепных карнизов.