Ив Сен-Лоран

Конечно, существовала параллель между Трюффо и Ивом Сен-Лораном. Они встретились однажды, во время съемок фильма «Сирена c „Миссисипи“», в 1969 году. Им не нужно было много разговаривать друг с другом, сразу же возникло взаимопонимание. Ив очень хорошо чувствовал мир Трюффо. «Я сыграла роль настоящей стервы, двойственного персонажа в этом страшном фильме, — рассказывает Денёв. — Запросы Трюффо по поводу одежды были очень близки к принципам Сен-Лорана, даже если он не любил брюк. Он всегда говорил о женских ногах и любил только юбки, которые движутся. Никогда ничего твердого, прямого, застывшего». Содружество объединило режиссера, актрису и модельера, их сближала любовь к кино и верность духу старых мастеров. «Она замечательная актриса, способная на целомудрие, холодность и потрясающую щедрость». Ив Сен-Лоран одевал Катрин Денёв, чувствуя ее, как и Франсуа Трюффо, наблюдавший за нею через свою камеру, взросший на уроках Альфреда Хичкока: «Если секс слишком криклив и очевиден, нет тревожного ожидания. Что диктует мне выбор утонченных белокурых актрис? Мы ищем женщин высшего общества, настоящих леди, которые становятся шлюхами в спальне. У бедной Мэрилин Монро секс излучался всей ее фигурой, как и у Брижит Бардо, и это не очень изысканно». Трюффо подвел итог: «Много внешней сдержанности и много темперамента в момент близости»[803]

. Денёв разжигала огонь подо льдом: «Единственная проблема для сладострастия в том, что я не могу быть обнаженной под одеждой Сен-Лорана. Он остается одним из немногих кутюрье, кто использует шелковый атлас для подкладки, который не видно, но который чувствуется…»

Она признавала, что он «довольно одинок», но виделись они нерегулярно. «Он — по своим причинам, я — по его причинам». Они писали друг другу. Ив даже посвятил ей небольшую прозаическую поэму «Дитя и воздушный змей». «Катрин, чьи волосы цвета золотого песка среди летнего дня олицетворяют сладость и нежность», — написано в посвящении. «Что он любит во мне? — удивлялась Денёв. — Мое присутствие и мою легкость. Я знаю, что он застенчивый человек, поэтому стараюсь скорее раскрепостить его, чем задавать вопросы». Он ценил ее внимание: «Как подруга, она самая изящная, самая сердечная, самая мягкая, самая оберегающая. Когда я где-нибудь с ней оказываюсь или мы делаем фотографии, она помогает мне преодолеть мою стеснительность, и сразу же между нами устанавливается восхитительный контакт. Эта женщина побуждает меня мечтать, а мечты настолько редки, что она занимает особое место в моем сердце…»

При различии у них было много общего. Катрин Денёв рассказывала: «Периодически меня освещают софиты, а когда этого нет, я ухожу в тень, не для того, чтобы сбежать, а чтобы набраться сил. У меня есть возможность полностью отстраниться от работы, потому что я не руковожу никакой компанией. Я много работаю, но я птица на ветке. Никто не зависит от меня. Если завтра я решу прекратить работу, я буду просто заботиться о себе. У меня нет фабрик, нет мастеров, работающих со мной… Я его понимаю. Мы немного похожи: мы как улитки. Временами нам абсолютно необходимо выбираться из наших раковин, чтобы делать какие-то вещи. Он прячется. Я показываю себя. Это большое усилие. Ему повезло или не повезло, что он не обязан делать это. Если бы Пьер Берже не был его ангелом-хранителем, я думаю, он был бы более уязвим. Пьер помог ему расцвести: художнику нужна защита со всех сторон. В противном случае он платит за это своей жизнью».

В пресс-службе на авеню Марсо Доминик Дерош организовывала встречи Катрин Денёв с журналистами, если это касалось Ива Сен-Лорана. «Я не близкая подруга, как Лулу, но, думаю, я не так уж чужда его миру. Мы сделали несколько фильмов вместе. Я могла наблюдать, как он работает, а он мог видеть меня в своей одежде. Этот физический контакт уже создает некоторую форму знакомства. Я помню его очень хорошо в белом халате и в больших очках, изучающим свое отражение в зеркале. Я думаю, что у Ива с его отражением должны быть слегка нарциссические отношения, но он не очень тщеславный человек. Если бы он был претенциозным, у меня было бы меньше возможностей говорить с ним, быть так близко к его миру. Он мужчина, который действительно любит своих женщин».

Недостаток одежды Сен-Лорана, по мнению Катрин Денёв, «возможно, состоит в ее главном качестве: она мгновенно узнаваема». Катрин говорила отчужденным голосом о «женщинах, которые не могут существовать сами по себе» и «позволяют одежде доминировать над ними». Она утверждала: «Касательно Сен-Лорана, не знаю, подходит ли мне его одежда, но она стала для меня очень естественной. Вопросов больше не возникает. Я не вижу себя позирующей в трусиках и свитерах. Это не очень мне идет. Ах, я забыла сказать, я без ума от обуви». Похоже, глядя на нее, кутюрье чувствовал Францию.