ИВ. Тетралогия (СИ)

«Какая же я эгоистка! — спохватилась я. — Трой ведь предупредил, что Нэнси заложница. Он не пощадил бы ее, случись что со мной».

— Няня, милая, что же нам делать? — с отчаянием обратилась я к доброй негритянке, но тут в мою голову пришла новая мысль. — Давай лучше позовем хозяина или его жену, чем рисковать тобой.

— Не стоит злить мистера Троя, — возразила Нэнси. — Он поймет, что его обманули, и придумает что-нибудь похуже, все равно настоит на своем. Мужчина, если уж чего захотел, лучше не перечить. Ничего, мисс Мэри, пейте, не бойтесь за меня, Вы всегда будете моей маленькой хозяйкой, что бы с Вами не случилось, — гладила она меня по голове дрожащей рукой. — Отольются этому Ироду Ваши слезы!

Няня прижимала меня к пышной груди, а я снова ощутила, как опасные синдромы начинают искажать мои черты. Но тут откуда-то из подсознания пришла в голову спасительная, на мой взгляд, мысль. Метнувшись к столу, я схватила большой «химический» карандаш, лежащий возле стопки бумаги, и вручила его Нэнси.

— Вот, держи крепче! Если я сама не оторвусь, как почувствуешь, слабость или головокружение, бей меня им со всей силы в живот или в шею, и не бойся, со мной ничего не случиться, проверено уже. Трой в меня большую палку воткнул, боль безумная, а ни следа не осталось. Рана тут же заживет, зато я опомниться успею. Только не терпи, я на тебя надеюсь.

— О, Господи, прости меня! — только перекрестилась няня, сжав карандаш в ладони.

Оттягивать больше не стоило. В этот раз я прокусила вену на шоколадном запястье, предоставив Нэнси большую возможность действий. Погружаясь в нирвану, я всеми силами старалась не утратить связи с реальностью, внимательно, насколько это возможно вслушиваясь в частое-частое биение сердца самого дорогого человека. «А ведь ей сейчас страшно, очень страшно», — мелькнула мысль, перебивая кровавую эйфорию.

Я смогла остановиться, даже не приблизившись к опасной черте, сделав, по сути, лишь несколько больших глотков. А вскоре пришло насыщение и осознание, что сейчас мне этого вполне достаточно. Радость от победы над собой, от того, что няня не пострадала, оказалась столь сильной, что я снова едва не разревелась, в этот раз от счастья.

Перевязав Нэнси запястье, я попросила ее заказать в комнату сытный ужин. Остаток вечера мы провели в разговорах, вспоминая счастливые дни, и стараясь не думать о плохом.

Больше суток я не смыкала глаз и была очень измучена всеми последними событиями, поэтому, переодевшись на ночь, устроилась спать на широкой кровати, не дожидаясь возвращения кузена. Нэнси постелила себе на топчане в прихожей. Почти мгновенно уснув, я проснулась оттого, что рядом со мной устроился Трой.

— Что ты здесь делаешь?! — воскликнула я, отшатнувшись — Мы не можем спать вместе!

— Еще как можем, Мэри! Днем ты не сбежишь, а ночью попытаться можешь. Но я сплю очень чутко, так что сразу услышу, если ты захочешь встать! А, кроме того, у нас есть возможность прекрасно провести время, продолжить то, что не закончили вчера! — в своей насмешливой манере произнес он.

Может быть, это результат моей сегодняшней победы, но почему-то в этот раз у меня не возникло панического страха, скорее, пришла какая-то решимость:

— Трой, я буду тебя слушаться, я не стану пытаться сбежать, — твердо произнесла я. — Но, если ты тронешь меня, знай, что следующим утром ты проснешься с колом в сердце. Вернее, не проснешься вообще. И рука у меня не дрогнет, не сомневайся, я не промахнусь!

Наступила тишина. Потом, чуть скрипнув пружинами, Трой поднялся на ноги.

— Ладно, спи, не трону я тебя, — проворчал он. — Пойду дремать в кресле, — и мне показалось, что он улыбнулся.

Глава 05

Потянулись серые дни нашего совместного путешествия. По моему настоянию мы всегда брали в гостиницах два отдельных номера. Хотя я видела, что Трою это не нравится, но он уступил. Это давало мне возможность меньше видеть его и исключало постоянные препирательства. Мы редко задерживались на одном месте. Кузен никогда не говорил ни о цели нашего путешествия, ни о маршруте, а я и не спрашивала. Чтобы скоротать время в пути, брала с собой рукоделие — непременный атрибут светской девушки, чаще всего, вязальный крючок и мотки пряжи. В полумраке кареты я видела не хуже, чем днем.

Благо, с нами была моя няня. Неграмотная и необразованная, располневшая африканка, бывшая рабыня, она была очень доброй и мудрой сердцем и всегда поддерживала меня в самые трудные моменты. И даже теперь, когда я стала вампиром, она не испугалась и не отвернулась, не оттолкнула, как это сделал покойный жених, а лишь сочувствовала мне и жалела. Во время этого путешествия мы стали еще ближе, хотя, к моему стыду, я вынуждена была регулярно пить ее кровь.

Я просила Нэнси всегда держать при себе тот самый карандаш, на всякий случай, хотя с каждым разом все увереннее контролировала себя, и уже не теряла ощущение реальности, словно поверив в свои силы. Я даже могла, как прежде, дремать в дороге, положив голову на нянино мягкое плечо, не опасаясь, что, обезумев от жажды, наброшусь на нее.