Иван Безуглов

Самолет уже летел над независимой Латвией. Далеко внизу виднелись аккуратно распаханные поля, по ровным краям которых даже с такой головокружительной высоты было видно, что латвийское правительство оказалось расторопнее русского, и уже распустило колхозы - мертворожденное детище большевистского режима, придуманное для того, чтобы держать крестьян в феодальной узде, и вернуло землю истосковавшимся по работе на себя свободным фермерам. Через несколько минут они уже летели над серебристо-голубой поверхностью Балтики с разбросанными там и сям редкими пятнами кораблей, с высоты казавшимися игрушечными. Света не отрывалась от окна - для нее полет был сам по себе удовольствием, а в самолете такой первоклассной авиакомпании - в особенности. Федор, прижавшись к ней совсем тесно, тоже глядел в окно. Юноша и девушка обменивались короткими, ничего не значащими фразами, в которых, однако, явно сквозила их нарастающая тяга друг к другу.

- Хорошо, - сказал Иван со вздохом, - я поработаю на компьютере, когда мы полетим через Атлантику. Тем более, что следует все-таки докончить этот великолепный обед. Ты проголодалась?

- Еще бы, - засмеялась Таня, - разве не ты заставил меня сегодня с девяти утра, не разгибаясь, сидеть на рабочем месте? Девочки принесли каких-то бутербродов, и я перекусила, не отрываясь от компьютера. Дурачок, - в голосе ее зазвучала нежность, - проснись ты, наконец. Я имею в виду, как ты утомлен, какой ты нервный. Но пойми, мы летим с тобой вместе в замечательные места, мы через два часа будем бродить по амстердамским каналам, и тебе не нужно будет думать об устройстве коммунального хозяйства Амстердама, и учетных ставках на займы в Голландии. Кстати, - она вдруг похолодела, - ты говорил, что потерял доверие к Лермонтову. Отчего же ты оставил его своим заместителем на эту неделю? Если он предал тебя, то нет вернее способа потерять наши два миллиона. Ведь он не преминет сообщить Зеленову о том, что ты собираешься везти эти деньги наличными. А там достаточно собрать хорошую компанию бывших политруков - и всем нам не поздоровится уже в аэропорту.

- Ты думаешь, что бизнес съел во мне все человеческое? - сказал Иван. -  Я хочу дать Лермонтову еще один шанс. Нелегко сбрасывать со счетов своего близкого друга, а мы с тобой не большевики, чтобы считать человека преступником до того, как его вина доказана.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

Огромный "Боинг", следовавший рейсом Амстердам-Монреаль, мягко шел на посадку.

Мало кто из утомленных пассажиров экономического класса отдавал должное голливудской мелодраме, которую крутила заботливая авиакомпания на пяти или шести телевизионных экранах, вознесенных под потолок салона. Кое-кто со скучающим лицом слушал музыку через наушники (предлагалось на выбор добрая дюжина программ), иные, скорчившись в неудобных позах, похрапывали под тонкими, но теплыми клетчатыми одеялами, заботливо выданными авиакомпанией. У наиболее предусмотрительных были надеты на шее немудрящие надувные приспособления, позволяющие с умеренным комфортом дремать сидя, склонив горемычную голову на упругую резину. Иные, пользуясь щедротами КЛМ, успели за дорогу основательно нагрузиться, и теперь если не заснули, то уставились в иллюминаторы, осоловело созерцая ровную изумрудную поверхность океана, порою открывавшуюся в разрывах между клочьями царственных облаков.

Трансатлантический перелет, даже в современном авиалайнере - занятие не из самых интересных, даром что всю дорогу стюардессы обхаживали пассажиров, как могли.

Однако были на борту и пребывавшие в более воодушевленном настроении, чем остальные. Разумеется, это были сотрудники Ивана Безуглова. Самого президента, после трехчасовых вдумчивых вычислений на портативном "Макинтоше", все-таки сморило, и Таня, укрыв его одеялом и положив под голову подушку, пересела к сестре и Тютчеву, трещавшим без умолку - и надо сказать, вовсе не о бизнесе.

Света, забыв свою обычную скромность, положила руку на колено Федору и с хохотом повествовала ему, как прошлым летом ездила с подругами отдыхать на море. Не воспроизвожу ее рассказа, поскольку все мы слышали подобные истории, имеющие смысл лишь когда их сообщают друг другу если не влюбленные, то близкие друзья. Таня слушала, изредка вставляя свои замечания, такие точно, какие полагалось бы вставлять любой старшей сестре, то есть несколько охлаждающие пыл рассказчицы.