Иван Ефремов

«Глубокоуважаемый Алексей Алексеевич! Мы, группа Ваших сотрудников — так называемая «вторая очередь» переезда во Фрунзе, обращаемся к Вам с просьбой о принятии необходимых мер, без которых Ваш план переезда Института ставит всех нас в очень тягостное, недопустимое, тем более в общих трудных военных условиях, положение.

Оставляя здесь, по Вашему указанию, минимум миниморум материалов, мы неизбежно принуждены будем вести лишь подобие серьёзной научной работы, причём потребуется соответствующее изменение плана.

Заявление в официальных кругах об оставлении нас здесь, в Алма- А те, на полтора-два месяца повлечёт для нас лишение возможности получения топлива, керосина и другого снабжения, так как нас не захотят включить в списки, тем более что товарищ Сатпаев уже отказал нам в снабжении топливом.

Опыт с ремонтом плодоовощной станции во Фрунзе убедительно доказывает, что срок нашего переезда может затянуться, и перед нами встаёт перспектива зимовки в крайне тягостных условиях работы и быта. Проживая, как Вам известно, в недостроенных помещениях и отказываясь, в связи со скорым отъездом, от их утепления и окончания начатого ремонта, — мы принуждены расторгнуть договора и немедленно освободить занимаемые помещения, то есть оставить ряд сотрудников, с их семьями, без крова…»

Далее авторы письма перечисляют, у кого нет стёкол, вторых рам или печки.

«В итоге положение остающихся почти невыносимое как в смысле пребывания здесь, с перспективой переживания второй неустроенной зимы, так и в смысле осуществления переезда при очень тяжёлом материальном положении сотрудников… Надеемся, что всё изложенное достаточно ясно обрисовывает Вам, глубокоуважаемый Алексей Алексеевич, положение, в которое попала так называемая «Алма-атинская группа» Ваших сотрудников. Из этого положения могут быть только два выхода — или принять самые героические меры к деловому обеспечению переезда всего ПИНа теперь же, или же разделить переезд на две части — оставив вторую часть с полным объёмом научных материалов, инструментов здесь при серьёзном обеспечении условий работы и быта до момента полной подготовленности Фрунзе и во всяком случае до весны». [157]

Подписи поставили И. А. Ефремов, Е. Д. Конжукова, Д. В. Обручев, Б. Б. Родендорф, H. Н. Костецкая, М. Ф. Лукьянова, Е. А. Иванова, Е. И. Беляева, О. М. Мартынова, Я. М. Эглон.

А. А. Борисяк принял решение оставить «вторую очередь» до весны.

Большинство сотрудников «второй очереди» входили в отдел низших позвоночных, которым руководил Ефремов. Из Алма- А ты Ефремов часто пишет руководителю института, надеясь на понимание и поддержку.

19 сентября, вместе с «письмом десяти», он отправляет ещё одно письмо: