Иван Грозный. Царь, отвергнутый царизмом

Эксцессы «опричнины» раздуты теми, кому это было выгодно, а казни и репрессии противников власти были тогда общей практикой и в Европе. Ключевский считал «опричнину» «плодом чересчур пугливого воображения царя», однако Ключевский был всего лишь профессором-книжником и не нёс той ответственности за ситуацию, которую нёс Иван Грозный. Понять логику и мотивы великого царя университетскому профессору сложно, даже если он – историк-академик. Но таким ли уж «пугливым» было воображение Ивана, если он без колебаний сам, по своей воле, санкционировал создание в своём царстве отдельной торгово-промышленной империи Строгановых, территория которой к концу XVII века составляла 9 миллионов десятин – больше современных Голландии, Бельгии и Дании вместе взятых.

Иван IV Васильевич смело шёл на это потому, что был абсолютно уверен не только в лояльности Строгановых, но и в их готовности поддержать царственного патрона всей своей мощью. К тому же Строгановы не были исключением, одиночками, они олицетворяли целый социальный слой, причём слой естественным образом деятельный, активный, предприимчивый… И почти весь этот слой был сторонником внешней и внутренней политики Ивана. Не могли не поддерживать Ивана и «чёрные люди» городских посадов, да и крестьянство, хотя последнему, как всегда на Руси, приходилось горше всех.

С именем Якова Аникеевича Строганова оказалось связанным и имя голландского торговца и путешественника Оливье (Оливера) Брюнеля (Брунеля), ставшего известным в России как Алферий-голландец. О Брюнеле и его службе у Строгановых, о русско-голландской и русско-французской торговле в эпоху Ивана Грозного можно снимать захватывающие сериалы.

Брюнель был одержим идеей пройти по сибирским рекам до Ост-Индии, Китая и Японии – географические представления того времени делали Китай и Индию намного более близкими к Западной Сибири, чем это было в действительности. В 1565 году Брюнель как приказчик голландской компании Симонсена прибыл с кораблём в Кольский залив и сошёл на берег у Колы. Здесь его встретил знаменитый на севере русский православный миссионер преподобный Трифон Печенгский, о котором тоже надо сказать хотя бы несколько слов.

Трифон – тогда ему исполнилось уже примерно 80 лет – родился по преданию в семье священника близ Торжка и с детских лет выказал склонность к духовным подвигам и проповеди православия среди язычников-лопарей на Крайнем Севере. Подлинный подвижник, Трифон пешком доходил до мыса Нордкап, поселился рядом с лопарями, был не раз ими бит, но в итоге обрёл среди них приверженцев, крестил лопарей и в 1533 году поставил церковь на реке Печенге.

В 1536 году он поставил на реке Паз (финск. Potsojoki) у самой границы с Норвегией – в 15 км от современного Киркенеса, также церковь во имя святых Бориса и Глеба (в районе современного посёлка Борисоглебский Мурманской области). В то время это был самый северный православный храм. В 1556 году Трифон ходил в Москву к царю Ивану и вернулся в свою Кольскую обитель с богатыми дарами – церковной утварью, колоколами, и грамотой на владение окрестными землями. Скончался он 15 декабря 1583 года, почти ста лет от роду.

Вот она – подлинная картина эпохи Ивана Грозного: не опричные казни, а многотрудная, но деятельная и напряжённая жизнь народа. В этой жизни находилось место всем, кто работал для России: и царю Ивану, и купцам Строгановым, и стрелецким головам, бравшим города и ставившим новые города… В полотно этой жизни вписывались русские мастеровые и русские рудознатцы, подвижник Трифон Печенгский, и вот, пожалуйста, – голландский гость Оливье Брюнель, приехавший в Россию в поисках новых путей на Восток.

Уроженец Брюсселя, Брюнель явно рассчитывал осесть в России надолго и к своей поездке готовился тщательно. Так, он был знаком с картой польского географа Антония Вида, которая была составлена по данным окольничего Ивана Лятского, бежавшего в Литву в 1534 году. Из Колы Брюнель на поморской ладье в том же 1565 году направился в Холмогоры для изучения русского языка и русской грамоты. Но вскоре он был схвачен как лазутчик и отвезён в тюрьму в Ярославль. Спустя какое-то время о нём прослышали Григорий и Яков Строгановы, искавшие деятельных сотрудников для своих предприятий в Западной Сибири. Хлопотами Строгановых Брюнель был в 1570 году освобождён и доставлен в строгановские владения. Голландец убедил братьев, что его – как конкурента – оговорили английские купцы, и это наверняка так и было.

До 1577 года Брюнель не раз ездил по поручению Строгановых с их товарами через Колу в Нидерланды и обратно. В 1578 году по инициативе Брюнеля в дельте Северной Двины появилась голландская торговая экспедиция его знакомого купца Яна ван (фан) дер (де) Валле. Голландцы основали факторию на острове Пудожемском – в 50 километрах от якорной стоянки англичан у Николо-Корельского монастыря.